– Ах-ах, какая возвышенная речь, – произнес новый голос за плечом у Эльминстера.

Эл обернулся, и самодовольный усатый человек в пурпурном одеянии – еще пару мгновений назад его не было в комнате – вежливо улыбнулся ему и вскинул свой жезл. Сначала мир потемнел, а затем стал красным. Словно сквозь туман, Эльминстер услышал звон бьющегося стекла, когда его тело ударилось о висевшее на стене зеркало. Кости затрещали, он упал на пол и потерял сознание... Верховный Чародей Чантларн удовлетворенно кивнул и неторопливо подошел, чтобы осмотреть тело чужака. Может, найдется какой-нибудь магический предмет, который можно забрать себе как вознаграждение. Он даже не взглянул в сторону рыдающей ученицы или дымящихся развалин ложа, где искореженные, потемневшие кости до сих пор жутко корчились, тщетно пытаясь подняться на ноги.

– Эльминстер! – раздавшийся из дверей уборной голос был низкий и тихий, но определенно женский. Чантларн обернулся. Это же та самая женщина-маг, о которой их предупреждал Итболтар! Натянуто улыбнувшись, он снова поднял своей жезл и прицелился ей в лицо. Вспышка – и Чантларн открыл глаза. Пора прекращать палить в народ с такого близкого расстояния или... Настала его очередь открыть рот от изумления.

Женщина все так же стояла в дверях, в ее глазах пылали ярость и горе. Магия не причинила ей никакого вреда! Чантларн сглотнул и снова вскинул жезл. Пройдя прямо сквозь пламя, она коснулась чародея. Чантларн успел только один раз сдавленно вскрикнуть, и его тело со свистом вылетело через балконное окно. Высоко над двором замка, яростно сопротивляясь принуждающей его чужой воле, он засунул себе в рот жезл...

От кровавого взрыва жезл стал неуправляем: молнии били во все стороны, обрушивая огненную магию на стену замка. Отряд наемников в ужасе бросился врассыпную. Ученица опять завизжала. Всего лишь однажды взглянула Мириада на ее измазанное слезами лицо и снова повернулась к Эльминстеру, бормоча заклинание. Вокруг ее рук возникло голубовато-белое сияние. Проплыв облачком, оно обернуло искалеченное тело Эльминстера. Волшебница начертала рукой знак, и Эл поднялся в воздух, безвольно лежа на спине, словно покоился на ложе. Окутывающее его сияние стало ярче. Застонав от страха, Нана-та попятилась назад. Мириала снова повернулась к ней... и улыбнулась. Ошарашенная ученица Малантора, разинув рот, наблюдала, как черты женщины расплываются, а на ее месте возник – кто бы мог подумать? – королевский маг.

Ундарл Укротитель Дракона глумливо ухмыльнулся, равнодушно взглянул на ее наготу, затем снова посмотрел вверх и с издевкой отсалютовал ей. Свет разгорался все ярче и ярче, пока Наната не ослепла... Когда зрение снова вернулось к ней, в комнате никого не было.

Из угла комнаты раздался стук. Посмотрев туда, Наната увидела, как рассыпались прахом кости Малантора. Похоже, сейчас самое подходящее время упасть в обморок. Так она и сделала.

* * *

– Любимый, с тобой будет все хорошо, – нежно сказала Мириала.

Эл попробовал кивнуть... Ему показалось, что он снова уплывает куда-то вдаль по волнам, которые, нежно покачивая, не дают ему пошевелиться.

– Лежи смирно. – Мириала положила ему на лоб руку. Ее пальцы были нежны и прохладны...

Эльминстер улыбнулся и расслабился.

– Ты... почистила мои сапоги? – с трудом спросил он.

Она захохотала. Веселье окончилось всхлипом, выдавшим ее беспокойство.

– Почистила, – спокойно ответила она, – и еще кое-что сделала. Я приняла облик королевского мага, и ученица Малантора увидела меня. Теперь она думает, что это все дело его рук.

– Один Верховный Чародей против другого, – довольно пробормотал Эл. – Я слышу...

В следующий миг стало ясно, что ничего он не слышит. Его охватил сон, глубокий здоровый сон. И в этом сне он не видел и не слышал, как рыдала, обняв его, Мириала.

– Я чуть не потеряла тебя, – всхлипывала она, и слезы падали ему на лицо. – О, Эл, что бы я без тебя тогда делала? О, ну почему ты не встал на путь отмщения кому-нибудь одному, а не всем Верховным Чародеям?

Во имя королевства Делается много жестокого. Во имя любви Побеждает справедливость.

Хшшндар Драуи, Бард из Берегоста. Из баллады «Слезы никогда не иссякнут»

Год Убывающей Луны

Слова Верховного Чародея заставили Тассабру закусить губу. Прислушиваясь, она стояла не шелохнувшись. Ее пальцы замерли у испускающего сияние браслета.

– Она у меня, – почти весело докладывал Верховный Чародей Аларашан, с вожделением глядя на дрожащую Нанату. – И она утверждает, что женщина превратилась в королевского мага и на прощание Ундарл даже помахал ей, забрав того – другого – с собой.

– Что-то не верится, – сурово прозвучал из магического кристалла угрюмый старческий голос. – Приведи ее ко мне.

Аларашан склонил голову.

– Как прикажешь, Старейший, – пробормотал он и взял Нанату за руку. – Все будет сделано.

Коснувшись кристалла, он тихо произнес какое-то слово, и они оба исчезли. Тассабра набралась смелости и, высунувшись из-за края стола, уставилась на пустое место, где они только что стояли.

В комнате никого не было. Вздохнув, она пожала плечами и подхватила браслет и жезл, который присмотрела раньше. Затем, повернувшись, Тасс проказливо ухмыльнулась магическому кристаллу и сунула и его в мешок.

– Ну, здесь все, – весело сказала она. По телу разлилось легкое покалывание, когда эльф-хранитель понес ее домой.

* * *

Последние угасающие лучи лунного света падали на мощеный двор замка. Хатан шел к башне в свою магическую комнату. Лучше бы этим бесполезным тупицам ученикам готовыми стоять на своих местах, когда он окажется там... Магия дальнего прыжка всегда рискованна, даже если при этом трое честолюбивых, но безмозглых юнцов не размахивают во все стороны жезлами.

Замерев на полушаге, Хатан вдруг остановился. Побледнев, он обернулся и, сосредоточенно сдвинув брови, посмотрел на самую высокую башенку. Он никогда раньше не слышал, чтобы Старейший звал так настойчиво. Наверное, что-то случилось. На самом верху той башенки, в темной комнате, плескалась светящаяся вода. Ее отблески переливались на напряженном лице Ундарла Укротителя Дракона, королевского мага Аталантара.

В воде, борясь с его заклинаниями, бились грифоны. Если бы ему удалось оплодотворить их в этом чане с заколдованной жидкостью гигантского краба, то их отпрыски стали бы летающими убийцами, закованными в панцирь, подчиненными его воле... И он поднялся бы на ту ступень мастерства, до которой не добирался еще ни один волшебник из его семьи. Только боги на небесах знали, как он устал ждать этого момента. Ундарл вздохнул и снова погрузился в кресло, прислушиваясь, как вода выплескивается через край чана.

Он не осмеливался бывать здесь слишком часто из-за этой ящерицы – Селдинора, свихнувшегося на поцелуях, и других, голодными глазами глядящих на его место, и... Ундарл замер, когда его ужалило мысленное послание Хатана. Его старший ученик находился как раз внизу, во дворе замка, сильно возбужденный и немного испуганный, и поэтому чуть ли не кричал мысленно.