в сумме до двадцати снарядов в секунду, смогли сбить только одну ракету. «Эрликоны», имеющие куда большую скорострельность, но гораздо более слабый снаряд, сработали еще хуже. Они смогли только повредить одну ракету, когда она уже была возле крейсера. В итоге она все равно попала в него, но только в самую носовую оконечность, аккурат в то место борта, где на крейсере был написан его номер. Броневой пояс тяжелых крейсеров типа «Де Мойн» тянулся от барбета носовой башни и до барбета кормовой, прикрывая всю цитадель и машинные отделения крейсера. А нос, куда влетела эта ракета, был закрыт обычной судостроительной сталью. Эта преграда даже не заставила сработать взрыватели ракеты, они сработали на подрыв, когда ракета влетела внутрь, ломая все на своем пути, и встретилась с мощной продольной переборкой. Поэтому боевая часть, 850 килограммов тротило-гексогеновой смеси ТГАГ-5, взорвалась внутри носовых отсеков корабля, на расстоянии пяти метров от пробитой обшивки. Уже это попадание ставило крест на боеспособности крейсера, ему оторвало нос, почти как «Толедо» ранее, правда у того оторванный кусок был побольше. Но все это не имело никакого значения, две другие ракеты попали в цитадель крейсера. «Де Мойн» стоял сейчас на якорях, к ракетам практически бортом, являя собою прекрасную мишень длиной в двести с небольшим метров и высотой примерно с трехэтажный дом.

Вторая ракета проломила броневой пояс 152 миллиметра над машинным отделением и взорвалась уже внутри. Бронирование «Де Мойна» было рассчитано на противостояние 203-миллиметровым бронебойным снарядам 50-калиберной японской пушки тип 3, орудиям японских крейсеров тогдашнего периода, на дистанциях выше двенадцати километров. Но ракета «Сопка» сухим весом более чем в две тонны, превосходила японский снаряд почти в 20 раз. И скорость ракеты была больше, чем у этого снаряда, на принятых американскими конструкторами для расчета дистанциях. А скорость, умноженная на массу, дает импульс, который и проломил броневой пояс крейсера, как кулак взрослого мужчины пробивает стенку картонной коробки. А дальше последовали внутренний взрыв, вдобавок образовавший пробоину в пять квадратных метров, частично ниже ватерлинии. И многочисленные повреждения силовой установки крейсера, от ударной волны и обломков с осколками, летящих во все стороны. Крейсер получил смертельную рану.

Третья ракета, влетевшая в пяти метрах позади барбета кормовой башни главного калибра, привела почти к таким же последствиям, что и первая, только корма у крейсера не оторвалась. Все-таки ширина корабля здесь была гораздо больше. Но помимо пробоины, огромной, в несколько десятков квадратных метров, корабль обзавелся еще и большой дырой в палубе. Со стороны это смотрелось, как будто какое-то сказочное чудовище откусило у крейсера здоровенный кусок борта с палубой в придачу. И как вишенкой на торте явилось четвертое попадание. Одна из ракет, поначалу потерявшая цель из-за помех и пошедшая в сторону, перезахватила цель. Она врезалась в десантный корабль «Комсток», ранее выбросившийся на камни, начисто оторвав ему корму. Мало того, что она похоронила планы по починке этого корабля и снятию его с мели, ракета уничтожила кое-какие припасы и снаряжение, которое не успели с него выгрузить.

03 ноября, местное время 04:07. Тихий океан. Авиабаза Атту-стейшн, остров Атту, Алеутские острова, 430 километров к востоку от острова Беринга

Сообщение об атаке красных ракет еще и кораблей поддержки десанта свалилось на командование аэродрома Атту как снег на голову. Еще не успел пройти шок после фактического выхода из игры авианосного соединения адмирала Холлоуэя. Надо было отзывать свои перехватчики, тщетно пытавшиеся найти русские ракетоносцы. У нескольких групп заканчивалось топливо, и им срочно требовался заправщик. А организовать встречу самолетов с заправщиком в темноте, в облаках, над бушующим океаном, это тоже отдельная операция. А поврежденные немногочисленные корабли надо прикрыть противолодочными самолетами, и для этой цели им тоже не помешал бы заправщик. И уж точно заправщик необходим при организации воздушной поддержки десанту на Камчатке, и даже не один. Без заправщика туда посылать самолеты бессмысленно, по дальности над Камчаткой могут нормально работать только старые штурмовики «Скайрейдер» и новейшие «Виджиленты». Но первые туда посылать без прикрытия с воздуха слишком рискованно, а второй вообще остался в единственном числе, да он еще не готов после длительного рейда на Анадырь и бухту Провидения. А заправщиков на Атту-стейшн не так уж и много, это же не авианосная группа, а всего лишь небольшой аэродром подскока, который внезапно стал самым главным и передовым. Командир авиабазы вздохнул и принял решение. Два заправщика надо послать к двум группам «Крестоносцев» морской пехоты, иначе мы их потеряем. Последний, третий, пойдет с четверкой F-8 и шестеркой «Скайрейдеров» на Камчатку, для поддержки десанта. Канадские противолодочные «Авроры», патрулирующие океан к западу от Атту, пока обойдутся без дозаправки. Все равно, при таком волнении опасность от подводных лодок нереально мала. Командир авиабазы Атту-стейшн еще не знал, что океан так быстро успокоится, что канадские силы ПЛО будут срочно задействованы в другом направлении, оставив для патрулирования на востоке только один экипаж, и в итоге это решение будет стоить его стране потопленного новейшего авианосца.

03 ноября, местное время 04:08. Камчатка. Дефиле в километре к северу от сопки Бархатная, пятьсот метров к юго-востоку от брода через реку Паратунка. Самоходная установка Су-100, бортовой номер 02, из состава 460-го отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона 22-й дивизии

Их было четверо. Четыре машины, вся первая батарея целиком, вот и все силы, что успели переправиться через гать и, развернувшись к югу, занять заранее подготовленные саперами позиции на южном склоне дефиле, перед бродом и проложенной за ним гатью. Позиции, это слишком громко сказано. За ночь саперы успели только выкопать неглубокие окопчики, всего полметра глубиной, замаскировать брустверы и расчистить немного сектора ведения огня. Такие же окопчики были оборудованы и на северном склоне дефиле, но сейчас они остались пусты. Дальше произошла заминка. Американцы, очевидно передовой дозор, заметили переправу техники, их тоже заметили, поднялась стрельба. Взлетели осветительные ракеты, заработала артиллерия, наша и вражеская. И почти сразу же один из вражеских гаубичных снарядов попал в гать перед танком командира дивизиона, который шел за первой батареей. Танк не был поврежден, как застывшие за ним самоходки второй батареи, но гать оказалась разрушена. Конечно, саперы, рискуя жизнями под непрерывными разрывами снарядов, могли уложить на поврежденное место запасные бревна, но время было потеряно. И это оказалось фатальным. Вся эта суета саперов, с гатями и расчисткой местности для проходов техники, не прошла мимо внимания американцев. Помимо высылки дозоров был подготовлен ударный кулак, включавший в себя один батальон морской пехоты и танки. Батальон,