На отдельный стенд вынесли имена стюартов, что владеют тем или иным вагоном поезда на Великой магистрали. Марк вряд ли бы понял, что это за стенд, если бы сверху не прикрепили чёрно-белую фотографию паровоза. Снимок переливался глянцем, как будто только что высох под красной лампой в проявочной.

Блэк наотрез отказался комментировать своё заявление о скорых переменах. Все уговоры и попытки вытянуть из него хоть полслова ни к чему не привели. В итоге Александр сдался и решил зайти с другой стороны. Он осторожно приблизился к Марку и стал искать тему для разговора.

– Вы давно в наших краях? – Спросил Александр.

– Земными – счёт на месяцы пошёл, – ответил Марк.

– Успели Материк повидать?

– Да куда там? То по бескрайней равнине топал, то через лес на носилках ехал.

– На носилках?

– Да, было. С оборотнем повстречались. Чудом в живых остался.

Александр сочувственно покачал головой.

– А вы сами местный? – Спросил Марк.

– Да нет же! Такой же Спящий, как и вы. Вам, видимо, не до наших разговоров было. Я упоминал об этом.

– Вы правы, мне нет дела. Разбирайтесь со своей политикой сами. Я привык решать вопросы просто – не даёт жить, сам жить не будет. И всё. Развели тут игры, понимаешь.

– А вы что: мните себя способным убийцей?

– Способным? Не знаю. Опытным – да.

Александр на секунду замешкался. Его несколько сбивала с толку юная внешность Марка. И она с трудом вязались со словами об опыте.

– Я вот думаю, – Марк перебил спутанные мысли Александра, – а почему солнце в одной точке висит? Эта планета что, как луна – всегда одной стороной к объекту притяжения повёрнута?

– Что же, да... Нет... – Собирался с мыслями Александр. – Честно говоря: современная наука Материка полагает, что мы живём на плоскости.

– В смысле?

– Ну... Не на планете, а... Скажем... На диске.

– Ага. А диск на слонах или на китах?

– Да нет же, молодой человек. Тут всё сложнее. Дело в том, что мы проводили исследования на Великой равнине и на водной глади. Мы направляли пучок света максимально близко к поверхности, а с другой стороны ставили светоприёмник. Тысячи замеров показали, что коэффициент искривления поверхности крайне мал.

– Что, простите?

– По нашим расчетам: если бы мы находились на планете, подобной земле, то при таком искривлении плоскости – планета должна была быть размером с Юпитер. А это, извините, физически не возможно. Нас бы расплющила гравитация.

– Секундочку, но видимый горизонт ведь очень похож на земной.

– Это мнимо, молодой человек. Вы видите объекты на максимально возможной для вашего зрения отдаленности. А точка изгиба местности находится намного дальше. На глаз этого не определить.

– Но изгиб всё же есть. Значит Материк находится на полусфере?

– Да. Или на сегменте сферы. В любом случае, у нас недостаточно данных для однозначного ответа.

– И что, в кругосветку не разу не плавали?

– Молодой человек, ну неужели вы считаете себя самым умным? Быть может это и так, извините. Но кругосветное... Ей Богу!

– И? Что вы хотите этим сказать?

– Видите ли, океан, или море, не позволяет себя исследовать. Существует некоторая граница, мы называем её «тысячной милей», за которую судну лучше не заходить. Ещё ни один катер, баркас или, хотя бы, шлюпка не вернулись оттуда. Несколько вех назад мы проводили эксперимент – заказали в Бэк-порте плавучий трос в десять тысяч шагов, и вышли с ним в море на нашем флагмане. Когда дошли до «тысячной мили» – спустили на воду парусную шлюпку с пятью матросами. Матросы насели на вёсла и гребли до тех пор, пока позволяла длина прицепленного троса. Разумеется, выбились из сил и дали сигнал ракетницей: «передохнём и назад». Но назад не вернулись. Дозорные неотрывно следили за шлюпкой. Уверяли, что после передышки матросы снова легли на вёсла, и даже гребли в сторону крейсера, но уплывали всё дальше и дальше. На миг все на флагмане почувствовали сильную тягу – будто плавучий трос смог сдвинуть многотонную махину. Но лишь на миг. Затем трос оборвался, и шлюпка скрылась из виду.

Видите ли, молодой человек, за «тысячной милей» не работают даже радиопередатчики. Мы выписывали парочку из Портала. Списать происходящее там на простое течение – не получается, хотя и очень хочется. Научное сообщество Материка согласилось признать «тысячную милю» – краем мира. Для всеобщего спокойствия.

– Да и чёрт с ним, – махнул рукой Марк и отвернулся от карты. Он нервно прошёлся туда и обратно вдоль стеллажей и рявкнул:

– Блэк, ради всего... Пошли уже.

6

Блэк на время забрал синий шар у Марка. Тому магический атрибут стал без надобности (всё равно ничего, кроме араба в объятиях Силет не вижу). А вот Блэку был очень даже нужен. В черной дымке он видел вновь и вновь детали долгожданной встречи: плоскую крышу деревянной многоэтажки, крутую лестницу соседнего здания, поднимающийся по ней силуэт, выстрел.

Блэк смотрел на эту картину множество раз. И не мог оторваться.

Да, шар показывал всё не так, как он планировал. Но разве всегда поучается так, как задумал? И если нет – то зачем переживать? Главное – цель. Второстепенное – средства. Остальное – тонкости.

– Мы на месте, – Блэк указал на пожарную лестницу многоэтажки. На железных перекладинах обильно висело постиранное бельё. Да и без него пользоваться ржавой конструкцией не хотелось. Но было нужно, и Марк решил прибегнуть к помощи магического шара. Оливкового. И тот благодушно указал, на каких ступеньках следует быть осторожным. Показал и альтернативу – Марк в шаре игнорирует предупреждение, наваливается всем весом на подозрительную перекладину, летит вниз и разбрызгивает содержимое черепа по свежестиранным простыням.

– Я поведу, – отрезал Марк и полез первым.

На плоской крыше всё оказалось так, как предсказывал синий шар. Вечно заходящее солнце светило в спину. Высокие бортики плоской крыши пестрили похабными карикатурами. По другую сторону улицы стояло здание, которое Блэк назвал старой гостиницей. Не хватало только толпы людей у подножья лестницы, да самого героя дня в окружении охраны.

– Скоро они будут? – спросил Марк.

– Думаю, после этого колокола. Народ уже стекается. Посмотри!

Народ