— Значит, ты теперь веришь, что единорог существовал и что его рог обладает целебными свойствами? — В голосе девушки прозвучали торжествующие нотки.

— Утешься — уже верю. Твоя взяла. Хоть это, по идее, и фантастика, но получается, что факт. Ладно, с меня причитается. За излечение от безверия. Вернемся, сходим в ресторан и отметим это дело…

Завалив вход в пещеру камнями и замаскировав сухой травой и ветками, чтобы никто больше не потревожил вечный сон усопших, Глеб и Дарья пошли к лесной дороге, которую заметили с вершины холма. Наверное, по ней и добирались к целебному источнику жаждущие избавления от «зеленого змия».

Выйдя на дорогу, они наткнулись на уже знакомый им внедорожник бандитов. Глеб коварно ухмыльнулся, выбил стекло и залез в кабину.

— Ты что делаешь?! — всполошилась Дарья. — Нельзя!

— Очень даже можно. Должны же мы получить хоть какую-то компенсацию за моральный ущерб? — ответил Глеб, роясь в проводках, вырванных из приборной панели. — Не на своих же двоих топать нам до нашего боевого коня…

К уазику, спрятанному в зарослях, они добрались без приключений. Мстительный Глеб, достав отвертку, проколол все шины джипа вместе с запасным колесом.

— Пусть этот херр Штаден насладится пешим туром по земле русской, — сказал он зло, усаживаясь за руль УАЗа. — Если он, конечно, не полез в подземелье вместе с братками; тогда ему хана. У немцев прозрение — обычно запоздалое — происходит через ноги. Гляди, его больше не потянет в «романтическое» путешествие по стопам предков, которых наши деды гнали пинками до самого Берлина. Вообще-то, не грех было бы с ним потолковать. Припомнить ему Никиту Анисимовича. Но боюсь, что не сдержусь и закопаю этого гада прямо здесь…

И опять дорога стелилась под колеса машины домотканым холстом, и снова мотор тихо пел свою металлическую песню, а рядом сидела Дарья-Дарина, но что-то в мире изменилось. Это Глеб ощущал всеми фибрами своей души. Но что именно?

Этого он не знал.