Несмотря на то что Аби очень хотела, чтобы ее брат проснулся, она в то же время боялась, как сказать ему, что папы больше нет. Он до сих пор так и не знал о его гибели. Аби попросила кремировать тело отца, и, когда Люк проснется и мама вернется, они все вместе найдут красивое место и развеют его прах.

Поскольку неизвестно, что случилось в допросной, возможно, Люк не знает и о смерти Сильюна. Их поцелуй в коридоре застал Аби врасплох, хотя сейчас, спокойно анализируя, ей кажется, что в этом и кроется ключ к разгадке. Она помнила, как наткнулась на Сильюна, который наблюдал за обнаженным по пояс Люком, рубившим дерево в лесу Кайнестона.

Восторженный ответ Люка на его поцелуй выбил почву у нее из-под ног. Но Люк был вдали от семьи почти год, и все они за это время изменились, как внешне, так и внутренне.

Но только не Дейзи. Аби сжала руку своей младшей сестры.

Стойкая, мужественная Дейзи. Она первой разглядела доброе сердце Гавара и все это время оставалась преданной ему и его маленькой дочери.

Интересно, сможет кто-то еще увидеть в нем эту доброту. Плохое всегда лежит на поверхности. Тем более что Гавар перед телекамерами всего мира признался в убийстве своего отца.

И все же настроение страны изменилось, как мечтала об этом Мидсаммер. И его отец уже не был великим государственным деятелем, о смерти которого надлежало скорбеть, он явил свое истинное лицо тирана. Его смерть не может остаться безнаказанной, но определенно останется неоплаканной. Средства массовой информации много раз повторяли слова Гавара: «Я не хочу, чтобы Британия была страной, где будущее ребенка определяется тем, в какой семье он родился. Я не испытываю гордости, что являюсь сыном того, кто считал это социальной нормой». Различные аналитики и обозреватели свободно обсуждали, попадет ли Гавар в тюрьму или будет управлять страной. Оба варианта рассматривались как одинаково возможные.

Когда носильщикам с телами его отца и братьев оставалось пройти всего несколько метров, Гавар открыл дверь семейного мавзолея. Потянуло сладковато-приторным смолистым запахом распада плоти, вероятно Эвтерпы Парва. Аби представила Дженнера, как он будет лежать там, в темноте, его веснушчатое лицо исчезнет, останутся только голые кости черепа, и слезы снова потекли – как хрупка человеческая жизнь, и как недостает каждому в этом мире любви и добра.

Аби не могла присутствовать на поминальном приеме, она позволила Либби и Дейзи съесть по бутерброду и отвезла их обратно в дом миссис Гриффит. Они все к ней переехали, Гавар часть времени проводил в Кайнестоне, часть – в доме старой няни. Так как сила Дара больше не защищала их, он нанял частную охрану, которая патрулировала границы поместья и охраняла нянин дом. Уже было разграблено несколько роскошных поместий Равных, и по крайней мере одно сожгли.

Аби знала, что Гавар вообще собирается закрыть Кайнестон. Его мать паковала вещи для переезда в дом, где прошло ее детство, в Орпен Моут. Гавар пребывал в неопределенном состоянии – заключат его в тюремную камеру или нет.

Аби крикнула, приветствуя находившуюся где-то на втором этаже миссис Гриффит, и усадила двух девочек на кухне за стол. Дейзи положила перед Либби бумагу для рисования и карандаши, чтобы малышка запечатлела все, что она сегодня видела, а сама открыла книгу. Аби собиралась отправить свою сестру в школу в сентябре. Мама вернется к ним через пару дней. Что сама Аби будет делать, оставалось пока неясным. Это зависело от того, улучшится ли состояние Люка.

Она налила две кружки чая, оставила одну на столе для миссис Гриффит, а со второй пошла наверх, чтобы сменить няню у постели Люка. Рассказав миссис Гриффит, как прошли похороны, Аби села в освободившееся кресло, поставила ноги на край кровати и посмотрела на своего маленького братишку. «Не такого уж и маленького», – поправила она себя.

Аби встала, чтобы в очередной раз проверить его состояние. Пульс – ровный, дыхание – глубокое. Присев на край кровати, она рассказала ему о похоронах. «Сильюн выглядел очень красивым, – сказала она, – он был в своих любимых сапогах и куртке для верховой езды. Хотя как следует причесать его вечно растрепанные волосы так и не удалось».

Она подумала, любил ли Люк наматывать на палец его спутанные волосы, и вдруг снова заплакала.

Вытирая нос, она повернула ручку радиоприемника, который они оставляли включенным, чтобы Люк не лежал в полной тишине, и снова опустилась в кресло. В ток-шоу обсуждали поступок Мидсаммер Зелстон и неподтвержденные слухи об исчезновении Дара.

«Забудьте о Кадмусе Парва-Джардине Чистое Сердце, – сказал один из участников дискуссии, – или Боуде Матраверс, которая проводит все эти беседы со спикером Доусон и представителями простых людей. В историю войдет Мидсаммер Зелстон Благородная. Она совершила подвиг и положила конец рабству, длившемуся несколько веков. Этой женщине нужно в каждом городе поставить памятник».

«Памятник в каждом городе» – это, конечно, очень хорошо, но Мидсаммер предпочла бы остаться с Лейлой и готовиться к рождению их первенца. Аби завернулась в плед и выключила радио.

Теперь они все живут в новом мире. И все может стать значительно хуже, прежде чем наступит счастливое будущее. Если действительно отменят безвозмездную отработку, как будет устроена жизнь? Миллионы людей, которые десять лет провели в городах рабов, нужно будет трудоустроить и обеспечить им крышу над головой. А британская экономика процветала на том дешевом ширпотребе, который делался в городах рабов на экспорт, а производимые там продукты питания кормили всю страну. Все может рухнуть в одночасье.

Год назад, когда они упаковывали свои вещи в доме, собираясь на безвозмездную отработку, Аби была наивной юной девушкой, которая строго следовала правилам и любила маму и папу, и очаровательных, хотя часто раздражающих, маленького брата и сестру.

Прошедший год разрушил все ее правила, ее семью, ее саму. Точно так же может быть разрушена и страна.

Но она должна верить, что это начало лучшей жизни.

Может ли Аби принять участие в строительстве этой лучшей жизни? Ей уже не стать врачом. Она еще не произнесла клятву «Не навреди», а уже нарушила ее. Но если ей не суждено лечить людей, вероятно, она поможет исцелить страну.

Люди все еще с большой настороженностью и недоверием относятся к установившемуся хрупкому новому миру. Но в течение ближайших месяцев, когда всем станет ясно, что Равные навсегда лишились Дара, радость от вновь обретенной свободы может вылиться в ярость и спровоцировать кровопролитие. Будут ли простолюдины мстить Равным за века угнетения?

Может так оказаться, что Аби, изо всех сил пытавшаяся свергнуть власть Равных, начнет защищать их. Нужно, чтобы люди не забыли последние слова Мидсаммер, она не допускала насилия ни по отношению к простолюдинам, ни по отношению к Равным. Она утверждала, что Равные не отличаются от остальных людей ни особой мудростью или добротой, ни интеллектом или повышенной ответственностью.

К ним так же, как и ко всем, нужно относиться по-человечески.