В просторной горнице было тесно, поскольку набилось туда два десятка человек. Рассевшись на лавках, гости распивали боярские меды, сам хозяин, дородный и осанистый, важно расхаживал вдоль стены. Говорили вполголоса, опасаясь лишних ушей, поскольку дело замыслили злое и недоброе – убийство князя Андрея Юрьевича, прозванного Боголюбским.

Ещё днем прибежал к боярину Петру его шурин Яким Кучкович и поведал страшную новость – князь Андрей казнил Якимова брата. А были Кучковичи не просто ближними людьми Боголюбского, они приходились ему родственниками, поскольку женат был великий князь на их сестре Улите. И теперь Боголюбский отправил на смерть одного из своих родичей. Отношения братьев Кучковичей с Андреем изначально были непростые, поскольку его отец Юрий Долгорукий некогда расправился с их родителем боярином Степаном Кучкой. Трудно сказать, женился Андрей на дочери казненного боярина вопреки воле Долгорукого или как-то согласовал с ним этот вопрос, но своих новых родственников Андрей Юрьевич всячески жаловал и продвигал вперед. Братья ходили у князя в милостниках, причем Яким пользовался у Андрея большим доверием – «был у князя Яким, слуга, которому он доверял» (5, 329). Именно его летописец называет главным инициатором убийства князя: «И вселися сотона в Якима зловерного, якоже и в Июду Скариотьскаго на христа, убииством» (3, 467). С другой стороны, именно Кучковичи подговорили Андрея вступить в конфликт с отцом, покинуть Южную Русь и уехать в Суздаль: «Приде из Киева смереныи и христолюбивыи на великое княжение въ град Володимирь князь великыи Андреи Юрьевичь безъ отчя повелениа, егоже лестию подъяша Кучковичи» (3, 467). Трудно сказать, «лестию» или нет, убедили Кучковичи своего родственника перебраться в Залесье. Как бы там ни было, это пошло на благо Северо-Восточной Руси, потому что при Андрее Боголюбском начался небывалый подъем Ростово-Суздальского княжества. Что в свою очередь принесло немалые барыши братьям Кучковичам, олицетворявшим местное боярство.

Такая идиллия не могла продолжаться долго, поскольку интересы князя вступили в противоречие с интересами крупных землевладельцев. Проводя жесткую политику в отношении бояр, Боголюбский опирался на лично преданных ему людей, выходцев из незнатных слоев общества. Несмотря на это, Кучковичи поддерживали могущественного родственника, однако казнь одного из братьев разрушила союз. Мы не знаем, за что был казнен Кучкович, но его смерть перепугала всё ближайшее окружение Андрея. Как следует из текста письменных источников, многие княжеские приближенные пришли к выводу, что и они скоро отправятся на плаху: «Сегодня его казнил, а завтра – нас, так промыслим о князе этом!» (5, 329). Страх за свою жизнь сплотил крамольников. В.Н. Татищев упоминает об участии в заговоре жены князя: «Княгиня же была в Боголюбове с князем и в тот вечер уехала во Владимир, чтобы ей то злодеяние от людей утаить» (82, 507). В дальнейшем историк вновь напишет об участии княгини в убийстве мужа: «Об убиении князя Андрея в Степенной так: «Князь Юрий Владимирович в 1147 году построил Москву и тогда женил сына своего Андрея на дочери некоего дворянина, в тех местах живущего, именуемого Кучка, которого князь Юрий за некую вину казнил». А в Степенной же Еропкина прибавлено: «От того Кучка осталось два сына, и были они у князя Андрея, как шурья, в любви. Да за зло один казнен, а другой, брат его, также и княгиня, возымев злобу на князя, мужа своего, искали удобное время убить его. Так как им во Владимире учинить то не годилось, но за долгий срок усмотрели время, когда он был в любимом своем селе Боголюбове, тогда Кучков с зятем и другие злодеи убили его. От сего он проименован Боголюбский» (82, 516–517).

Петр Кучкович отрубает руку Андрею Боголюбскому. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Насколько данная информация достоверна, сказать трудно, но, как следует из текста, непосредственного участия в убийстве княгиня не принимала. Хотя в Радзивилловской летописи она изображена рядом с убийцами, держащей в руках отрубленную руку мужа. Кто была эта женщина, неизвестно, как пишет Татищев, «Жена же сия не первая, но вторая или третья, но чья дочь была, неизвестно, а более по казни ее, думается, не княжеская дочь» (82, 517). Василий Никитич делает ещё одно уточнение: «Княгиня Андреева сия была вторая, ясыня, но когда первая умерла и когда с сею он женился, того историки не показали» (82, 523). Можно констатировать, что мы не знаем, на ком был женат Андрей Боголюбский к моменту смерти. Как и о том, до какой степени его жена была вовлечена в заговор.

О том, что убийцы Боголюбского были в большинстве своем людьми, зависимыми от князя и его выдвиженцами, свидетельствует статья новгородской летописи «А се князи русские»: «Убиша в Володимире князя Андрея свои милостьници» (3, 323). В числе заговорщиков помимо бояр Якима и Петра летописи упоминают ключника Анбала-ясина[5] и некоего Ефрема Моизича. Убийц, по словам летописцев, было 20 человек. Трудно сказать, догадывался Андрей о заговоре или нет. «Повесть об убиении Андрея Боголюбского» приводит информацию, что князь знал о готовящемся покушении, однако никаких мер по его предотвращению предпринимать не стал и покорно подставил голову под меч. Скорее всего, данное свидетельство вписано задним числом для усиления религиозного подтекста «Повести». Поскольку характер Андрея явно не соответствует поведению князя в сложившейся ситуации. Если бы Боголюбскому стало известно, что его хотят убить, то заговорщики в тот же день расстались со своими головами. Даже если Андрей не располагал достоверной информацией, он однозначно бы принял меры предосторожности и усилил свою охрану. Но ничего этого сделано не было, князя и его телохранителей застали врасплох – «избиша сторожеви дворныя» (3, 223).

Гости боярина Петра продолжали посиделки в горнице, поглощая хозяйские меды в огромном количестве. Всё уже было решено и пора было вершить задуманное, но заговорщиков удерживал страх. Потому и пили, чтобы набраться храбрости. Когда Петру надоело застолье, он стал выпроваживать сотоварищей в оружейную гридницу. Заговорщики разобрали мечи и копья, некоторые натянули на себя кольчуги.

Лестничная башня в Боголюбове. Фото автора.

После этого толпа убийц вышла на улицу и направилась через замковый двор в княжеские хоромы. Двое гридней, мирно дремавших у входа в лестничную башню, даже не успели сообразить, что происходит, как исколотые копьями повалились на землю. Поднявшись по каменным ступеням лестницы, заговорщики двинулись к опочивальне Андрея. Полумрак, царивший в коридоре, разгонялся тусклым светом факелов, которые несли убийцы.

Яким поднял руку, злоумышленники остановились. Боярин подошел к двери, прислушался и затем осторожно постучал: «Господин мой! Господин мой…» И князь отозвался: «Кто здесь?» – тот же сказал: «Прокопий…», но в сомненье князь произнес: «О, малый, ты не Прокопий!» (5, 331). Поскольку обманом проникнуть в опочивальню не получилось, Яким распорядился ломать дверь. Заговорщики дружно навалились, сорванная с петель дверь рухнула на пол.