class="p1">Серильда подозревала, что это вполне нормально для ребенка, выросшего под боком у замка с привидениями, в городке, который часто навещает Дикая Охота.

Но вот, наконец, однажды – случилось это холодным дождливым утром Охотничьей Луны – они посмотрели на озеро и увидели, что ворота замка открыты.

От радости и облегчения у Серильды закружилась голова. Прождав почти месяц, она уж думала, что двери замка не откроются до сегодняшней ночи, когда вернутся король со свитой.

– Прекрасно, – сказала она. – Завеса не спадет еще несколько часов.

Злат заверял Серильду, что ни у ворот, ни в башнях отродясь не было стражи, ведь темным, самым воинственным и ужасным существам по эту сторону завесы, не приходилось беспокоиться о защите замка от незваных гостей. Тем не менее оба они сошлись на том, что на случай, если их все-таки обнаружат, разумно было бы заготовить какую-то историю, объясняющую их появление.

Серильда надела свой красный плащ и повесила на пояс золотой меч. Злат обмотал запястья веревкой и вручил ей длинный конец, как поводок.

Вместе они перешли мост. Серильда держала голову высоко поднятой, выражение ее лица было суровым и надменным. По легенде, она – Ольховая Королева – раньше времени вернулась из Грейвенстоуна, дабы водворить духа-буяна на место в Адальхейд. Он чересчур надоедлив, скажет она, если кто-нибудь спросит, и у Эрлкинга больше нет сил терпеть его выходки.

При необходимости Серильда была готова предоставить полный список проделок духа-буяна, от связывания любимых башмаков Эрлкинга за шнурки до подбрасывания навоза в винные бочки – Злат с гордостью настаивал, что такое действительно бывало. Серильда могла бы перечислять его реальные и вымышленные шалости до тех пор, пока любому стражнику не надоест их слушать, и он не сочтет за благо отпустить королеву и ее пленника с миром.

По этой причине Серильда даже была слегка разочарована, когда они добрались до сторожки, не встретив никого, кроме парочки нахткраппов, сидящих на стене замка.

Двор тоже пустовал. Серильда знала, что отсюда ушли все призраки и по крайней мере половина темных. Она была готова к тому, что до возвращения Дикой Охоты в замке будет тихо и пустынно, но от гнетущего безмолвия у нее мурашки побежали по коже.

Даже когда Злат громко откашлялся, никто их так и не заметил.

– Злат, – прошептала Серильда. – А ты можешь сделать… ну, ты знаешь… паф? – И она щелкнула пальцами.

У Злата смешливо дернулась губа.

– Паф? По-твоему, это так называется?

– Ну ты же понимаешь, о чем я.

Он посмотрел на башню с витражными окнами. Из-за проливного дождя портреты семи богов выглядели тоскливо и жалко.

Прошло несколько секунд, а потом он покачал головой.

– Не получается. Видимо, когда Эрлкинг отвязал меня от этого замка, что-то изменилось. Теперь я не могу передвигаться по нему так, как раньше.

– Не страшно. – И Серильда начала развязывать его веревки. – Я беру на себя Сольвильду, за тобой будет Хульда, а потом встретимся в тронном зале, чтобы освободить Тирра и твою сестру.

Как только Серильда развязала его запястья, Злат удивил ее, притянув к себе и поцеловав в губы. Она с пылом ответила на поцелуй, обеими руками обвив его шею.

– Будь осторожен, – прошептала она, отрываясь от него.

Злат посмотрел на нее с нежностью.

– Ты будь осторожна. С божественным курозмеем шутки плохи.

– Ой! Чуть не забыла. – Серильда потянулась к мечу на бедре, но Злат ее остановил.

– Нет, оставь у себя.

– Но… ты-то обучался бою.

– Я уверен, ты отлично справишься, – заявил Злат; глаза у него блестели. – Да и мне намного спокойнее, если я знаю, что ты не безоружна. – Он перекинул веревку через плечо. – Встречаемся в тронном зале?

– Да, и как можно скорее. Не делай слишком больших глупостей.

Он подмигнул ей и стремительно скрылся в направлении зверинца.

Серильда же поднялась на один из верхних этажей. Ей сразу бросилось в глаза, что в отсутствие слуг-призраков люстры облепила паутина, а по углам на полу собрались клубы пыли.

Она повернулась к лестнице, ведущей в зал богов, и вдруг услышала голоса, доносившиеся из большого зала. Серильда спряталась за колонной, прижавшись к стене, и как раз вовремя – мимо нее прошли две женщины.

– …придется еще целый месяц чистить картошку, – проворчала одна. – Я бы лучше вырвала себе зубы ржавыми щипцами.

– Что такое один месяц по сравнению с вечностью? – возразила ее спутница. – Его Мрачность обещал, что к Бесконечной Луне у нас будет больше слуг, чем когда-либо.

Первая темная фыркнула.

– У нас и так было много слуг. Призраки, смертные – какая разница?

– Ну, – сказала вторая, – смертные, по крайней мере, не пачкают ковры кровью.

Первая недобро усмехнулась.

– Запачкают, если я захочу.

Они направились к парадным залам; их смех эхом отдавался от стен.

Выходя из-за колонны, Серильда тряслась от гнева. Вот и доказательство. Эрлкинг действительно хочет разрушить завесу и поработить смертных. От одной этой мысли у нее в груди зарождалось отчаяние.

Выждав, пока голоса темных стихнут, она взлетела по лестнице наверх. С мечом в руке Серильда неслась по коридору, готовая порубить на куски хоть целую стаю друд, вставшую у нее на пути.

К ее немалому удивлению, чудовища больше не охраняли это место.

Она без происшествий добралась до конца коридора, и единственным звуком было ее собственное тяжелое дыхание.

Собравшись с духом, Серильда толкнула дверь ногой. Она знала, что предстоящая встреча опаснее битвы с тысячей друд. Яд василиска не должен попасть на нее, пока Серильда вызволяет его из клетки, и…

Заглянув в комнату, она застыла на пороге.

Ее изумили не разрушения, причиненные василиском в прошлый раз, хотя на полу до сих пор виднелись подпалины, а одну из стен закрывали деревянные строительные леса. Единственным, то осталось невредимым в этой комнате, был гобелен с изображением Злата и его семьи.

Нет. Серильда встала столбом потому, что василиск исчез, а вместо него на крыше клетки, замотанная в золотые цепи, лежала женщина. Ее кожа была темной, как отполированный базальт, пушистые волосы переливались оттенками бирюзы, синего и огненно-оранжевого. Прямой заостренный нос, пухлые губы – она была неотразима, даже во сне. Необычный внешний вид подчеркивала яркая одежда: сапоги до колен, шелковая черная рубашка с широкими рукавами под бордовой длиннополой курткой и блестящие медные пуговицы везде, куда их вообще только можно было пришить.

Серильда с восторгом отметила, что оказалась права: Сольвильда действительно одевалась как пират.

Опустив меч, Серильда вошла в комнату.

Не успела она пройти и полудюжины шагов, как богиня сделала глубокий вдох и шумно