Последние слова были пропитаны ядом.

— Очень смешно, — сказал Фил. — Видите, я просто умираю со смеху.

В глазах ее блеснул огонь.

— Вы считаете себя умным, да? Вы и вправду так думаете?

Ее руки обрушились на него. Она хлестала его по лицу, царапала ногтями.

— Вправду? Вправду?

Она продолжала бить его. Потом, вцепившись острыми ногтями в его щеки, она разодрала их до подбородка.

Филу хотелось закричать, завопить что есть мочи прямо ей в лицо. Но, несмотря на обжигающую боль, ему все же удалось сдержаться. Он не доставит ей такого удовольствия.

— Вправду? — Она продолжала выплевывать это слово ему в лицо.

— Нет, — наконец сказал он, жадно хватая ртом воздух. — Нет. Я… я так не считаю…

Она опустила руки. Они были в крови, под ногтями остались куски его кожи. Она внимательно изучала их, как будто только что прошла сеанс дорогого маникюра. Потом кивнула, словно удовлетворившись результатами. И опять переключила свое внимание на Фила.

— Хорошо, — сказала она с улыбкой. — Я рада слышать это.

— И все-таки, — медленно сказал Фил, превозмогая мучительную боль в лице, — зачем вы… делаете то… что вы делаете?

— Вот и молодец, хороший мальчик. Делаете то, что вам говорят. — Она снова перешла на шепот. — Люблю это в мужчинах. На самом деле я этого просто требую. — Она воздела руки к небу, словно беря на себя ответственность за все происходящее. — Все очень просто. Чтобы доказать одну вещь.

— Какую именно?

— Свое превосходство. — Эти слова были произнесены нараспев.

— Превосходство надо мной?

— О, конечно, над вами. Но также и над всеми остальными. Над всеми. Я являюсь воплощением ницшеанской концепции Сверхчеловека из плоти и крови. Или точнее — Сверхженщины.

— И как же… вы всего этого достигаете?

— Я… подчиняю людей своей воле. Заставляю их выполнять свои приказы. Заставляю их делать… — Театральным жестом она небрежно взмахнула кистью руки. — Все, что мне пожелается.

— И даже убивать?

Она снова нагнулась к нему. Фил чувствовал на своем израненном лице ее горячее дыхание.

— О да, — прошептала она, слизывая его кровь со своих ногтей, — особенно убивать…

— Что… что вы имеете в виду? — Тернер выглядел сбитым с толку, даже испуганным. — Это был… это был просто солдат. Просто солдат, которого нашла Фиона. И которого мы могли использовать в своих целях.

— Нет, Марк, не все так просто. Это был брат Адель Харрисон.

Тернер замотал головой.

— Не может быть. Вы лжете. Ее брат погиб в Афганистане. Подорвался на фугасе. Самодельное взрывное устройство. Она мне сама рассказывала.

— Она всем так говорила, Марк. Потому что в это было легче поверить, чем в то, кем он стал на самом деле.

— Насильником и убийцей, — сказала Марина в ухо Микки. Тот кивнул.

— Да нет же… нет… вы обманываете. Она предупреждала меня… Фиона говорила, что вы будете это делать, обязательно попробуете что-то в этом роде. Начнете играть во всякие свои психологические игры, попытаетесь влезть в мои мысли…

Он поставил локти на стол, оперся головой на руки и принялся стиснутыми кулаками растирать себе виски.

Микки нагнулся вперед и заговорил спокойным тоном. Сейчас не было необходимости кричать или повышать голос, нужно было просто донести значимость своих слов.

— Марк, я говорю правду. Это она лгала вам, приятель.

— Нет… нет…

— Да.

— Она не стала бы этого делать…

— Он ускользает, — сказала Марина. — Не отпускайте его, заставьте говорить. Если он сейчас уйдет в себя, мы его потеряем. Верните его обратно, Микки.

Микки кивнул.

— Ладно, давайте вернемся немного назад. Расскажите мне, для чего вы хотели его использовать.

Снова сбитый с толку, Тернер непонимающе поднял глаза.

— Что?

— Ну, этого Аспида, как вы его называете. Расскажите, для чего он был вам нужен. Что вы с ним сделали.

— Мы… запрограммировали его.

— Зачем?

— Чтобы он делал то, что мы хотим. Чтобы доказать, что мы это можем.

— И что же вы хотели? Что вы заставляли его делать?

— Мы превращали его… во все, что угодно. Правда.

— В оружие?

На губах его снова появилась насмешливая улыбка.

— За нас это уже успешно сделала доблестная британская армия.

— И вы просто довели этот процесс до логического завершения?

Тернер пожал плечами и промолчал.

— Ладно, вернемся к программированию. Как вы это делали?

— Мы говорили ему… говорили то, что он хотел слышать.

— И что же это было?

— Рани. Так звали переводчицу, которую он убил. Ту женщину. Мы сказали ему, что она по-прежнему жива. И по-прежнему… по-прежнему любит его. — Он опять засмеялся. — И он в это поверил, придурок.

— Как это все происходило?

— Она разговаривала с ним.

— Каким образом?

— С помощью своего «БлэкБерри». Набирала текст. Мы сказали ему, что это с ним общается дух Рани. Он должен был себе представить, что слова, которые появляются у него в телефоне, он слышит в своей голове. А чтобы отвечать ей, он мог тоже набирать текст.

— И он верил в это?

— Ну да, такой доверчивый идиот.

Микки откинулся назад и вздохнул. Такого поворота он не ожидал. Это было уже слишком много. Он не знал, как с этим справиться. Он бросил быстрый взгляд на зеркальное стекло, надеясь, что Марина заметит его сигнал.

— О господи, — сказала она в ухо Микки. — Должно быть, этот солдат является… дайте-ка сообразить… личностью в каком-то пограничном состоянии? Психопатом? Психопатические тенденции тут определенно присутствуют. Что-то из этой области. Я слишком мало знаю о нем. Спросите, как они его убеждали.

— А как вы убеждали его, что с ним говорит действительно Рани? Кто-то же должен был выдавать себя за нее.

— Он верил, потому что у него в жизни не так много осталось и потому что он хотел в это верить. Она была единственным, что у него есть. — Он на мгновение задумался. — И еще она говорила ему то, что он хотел услышать. Что она возвращается к нему. И ему нужно просто ее найти.

— Найти ее? Это как?

— Она может находить свое воплощение в разных телах. Ему говорилось, где она находится и как выглядит. Что дух Рани живет внутри какой-то женщины. И он должен следить за ней, пока ему не будет сказано что-то другое.