рука крепко сжимала рукоять сабли. Он направился прямо в Большой зал. Слова Белгара были всем подтверждением, в котором нуждался Вулфрик.

Не проявляя никакого уважения к зданию, он распахнул дверь и вошел внутрь. Донато был там один, он сидел за Большим столом и перебирал бумаги.

'Что ты здесь делаешь?' — спросил он. 'Ты знаешь, что тебе сюда нельзя входить'. Он встал, чтобы подчеркнуть свое возмущение.

'Что случилось с Адалхаид?' сказал Вулфрик.

Донато глубоко вздохнул и принял более примирительную позу. Я понимаю, что ты скорбишь. Все в деревне скорбят. Ее очень любили, и это ужасная потеря". Его взгляд метнулся к мечу Вулфрика, и он сделал шаг назад. 'Теперь, ты не должен быть здесь. Если ты сейчас же не уйдешь, я позову стражу".

Позови их", — сказал Вулфрик. Он прошел вперед и вытащил стул, на котором обычно сидел его отец. Он провел пальцем по темному резному дереву спинки. Белгар мертв.

'Еще одна трагедия, но это было его время', - сказал Донато.

Возможно. Он рассказал мне кое-что перед смертью. Он сказал мне, что ты организовал отправку Адалхаид в Эльцбург. Что ты хотел, чтобы меня убили".

'Бред старика, который бредит. Ты знаешь, что произошло, так же хорошо, как и я".

'Я бы тоже так подумал, если бы кто-то не пытался убить меня несколько дней назад', - сказал Вульфрик.

Все знают, что в лесах сейчас полно разбойников. Тебе просто не повезло".

'Чушь!' сказал Вулфрик, делая шаг ближе. Он положил на стол небольшой металлический предмет.

'Что это?' сказал Донато.

'Это, — сказал Вулфрик, — наконечник арбалетного болта, который Этельман вытащил из моего плеча'.

"Я рад узнать, что ты выздоравливаешь", — сказал Донато, его голос дрогнул.

Ты знаешь что-нибудь об оружии?

Донато покачал головой.

Конечно, не разбираешься. Ты просто гребаный трус". Вулфрик перевел взгляд на Донато, приманивая его, но реакции не последовало. 'Этот совет интересен'.

'Правда?'

'Да. Он сделан из закаленной стали'.

Донато пожал плечами.

Бандиты не используют такие арбалетные болты. Для грабежа простых людей не нужен дорогой наконечник, способный пробить броню".

'Кто?' спросил Донато, его голос звучал так, словно он не хотел знать ответ.

'Солдаты. Солдаты из Эльцбурга".

'Мы все знали, что что-то подобное может случиться после той взбучки, которую ты устроил тем парням в трактире. Они гордые люди. Ты же не думал, что они просто забудут об этом?

Ты, кажется, очень хотел, чтобы я взял капитана Эндреса на охоту.

Я сделал это из лучших побуждений, — сказал Донато. По тем самым причинам, которые я тебе назвал. Я понятия не имел…

'Заткни свой лживый рот', - сказал Вулфрик.

Я всегда знал, что ты глупец, но даже я не могу поверить, что ты будешь выдвигать обвинения, основанные на бредовых бреднях умирающего старика. Я позову стражу".

"Я всегда поверю его слову больше, чем твоему".

Донато ничего не сказал.

Зачем ты послал Адалхаид на юг?

Посол хотел, чтобы она вернулась на юг. Я не спрашивал почему. Мне было все равно. Южане сохранили нам жизнь, и мы должны сделать все возможное, чтобы они были счастливы. Она уехала по собственному желанию. Когда мы получили известие о твоей смерти, у нее не было причин…

"Хватит", — сказал Вулфрик. Он чувствовал, как кровь пульсирует в висках. Мысль о том, что она решила покончить с собой, а не подвергнуться бесчестью, грозила разорвать его на части. Его кожу покалывало, а руки тряслись от ярости. Ему потребовался весь его самоконтроль, чтобы закончить то, что он хотел сказать. 'Причина не имеет значения. Важно то, что ты отправил ее на юг, и она умерла из-за этого. Важно то, что ты пытался убить меня. Она была мне обещана. Ее душа не успокоится, пока не будет отомщена. Ее кровный долг — мой, и я добьюсь его исполнения".

'Стража! Стража! крикнул Донато. Он бросился назад, но добежал до стены, и дальше бежать было некуда. Баронство было бесполезно для него, если он был мертв. Ты не понимаешь. Ты делаешь ошибку…

Сабля Вулфрика в мгновение ока прошла сквозь шею Донато. Так быстро, что Донато не успел понять, что это произошло. Его рот продолжал двигаться, но из него не вырвалось ни звука. Он поднес руки к горлу и упал на пол, кровь хлынула между пальцами.

Вулфрик услышал, как позади него открылась дверь.

'Ты там! Стой!

Вулфрик повернулся лицом к солдатам. Неужели они помогли убить его? Он бросился на них. Они оба подняли копья, но были недостаточно быстры. Вулфрик ударил первого по голове, а второго отшвырнул от двери. Мужчина упал обратно на ступеньки. Вулфрик ударил его в грудь, вращая клинок, и ярость хлынула в его жилы.

Вулфрик глубоко вздохнул и огляделся. Он только что убил Донато и двух солдат. Все произошло так быстро, что казалось, будто это сон. Он посмотрел налево и направо, ища Родульфа, но его нигде не было видно. Тревога была поднята, поэтому времени на его поиски не было. Вулфрик знал, что ему нужно добраться до безопасного места, чтобы подумать, осмыслить все, что произошло. Он налетел на человека, проезжавшего через площадь, и стащил его с лошади. Вскочив в седло, он повернул его на юг и дал шпоры.

Посол хотел, чтобы Адалхаид тоже отправилась на юг. Весь план был создан им. Чтобы кровный долг Адальхаид был погашен, он должен был умереть. Затем наступит очередь Родульфа..

Эпилог

Хотя поначалу он был нетерпелив, рассказчик обнаружил, что надеется, что у него будет достаточно времени, чтобы закончить рассказ до встречи. Хотя думать о том, что он ее закончит, было неправдой. У этой истории не было конца. По крайней мере, пока. Ему было интересно, как они воспримут это, когда он зайдет так далеко. Он должен был придумать что-то на ходу, чтобы они остались довольны. Это можно будет изменить позже, когда у него будет все. Если будет потом.

Тем не менее, через окна трактира проникал легкий голубой свет, а он был слишком стар, чтобы пить и болтать до рассвета, не с такой задачей, которая стояла перед ним. Он осушил последнюю кружку и встал.

До этого вечера, — сказал он. Рассвет уже наступил, и я боюсь, что слишком долго не давал вам спать. Пять колоколов, и мы продолжим".

Он стоял и смотрел, как они выходят из трактира, их усталость наконец-то стала заметна. Он задумался о том, чем закончится его рассказ, и подумал, каким