class="p1">Когда они достигли моего макетного стола, повар прекратил преследование. Его спортивная форма оставляла желать лучшего.

Он встал рядом со столом и воинственно упер руки в боки, так что сковорода, которую он продолжал сжимать, встала торчком.

— Я не позволю этой вонючке находиться на кухне,— отдуваясь и пыхтя, сказал мне он,— Хватит того, что она шатается вокруг столовой и подглядывает в окна. Хватит того, что я и так натыкаюсь на нее на каждом шагу. Я не позволю ей совать нос на кухню — она лезет руками во все, что ни увидит. Будь я на месте Мэка, я бы им устроил. Я бы гнал их метлой так быстро и так далеко, что им бы...

— У Мэка хватает и других забот,— прервал я его довольно резко.— Из-за всех этих неполадок мы отстали от проектного графика.

— Саботаж это, а не неполадки,— поправил меня Гризи.— Могу поспорить на последний доллар, что это все они — «тени». Если бы мне дали волю, я бы вообще выгнал их из этих мест.

— Но это их страна,— возразил я,— Они здесь жили еще до нашего прихода.

— Планета большая,— сказал Гризи,— Пусть найдут себе другое место.

— Но это их право — жить здесь. Эта планета — их дом.

— Нет у них никаких домов,— отрезал он.

Он резко повернулся и пошел обратно на кухню. Его «тень», которая все это время стояла в сторонке, рванула вслед. Было непохоже, чтобы взбучка, которой она подверглась, ее волновала. Но что она там себе думала, распознать было невозможно. Внешне их эмоции никак не проявлялись.

Говоря о том, что у них нет никакого дома, Гризи слегка покривил душой. Он имел в виду, конечно, то, что у них не было поселка, что они являли собой всего лишь что-то вроде беззаботного табора цыган. Но для «теней» эта планета была их домом, и они имели право пойти куда угодно и делать там все, что им заблагорассудится. То, что они не жили в определенном месте, или не имели поселков (а возможно, и крова), или не выращивали урожай, не играло никакой роли.

Задумайтесь: зачем выращивать урожай, если у тебя нет рта, чтобы есть? А если ты не ешь, то как ты можешь существовать? А если...

Вы видите, куда ведут подобные рассуждения. Поэтому-то и не стоило о «тенях» особо задумываться. Как только пытаешься о них что-нибудь понять — запутываешься полностью.

Я бросил косой взгляд на Бенни, чтобы посмотреть, как та восприняла избиение своей подруги, но она была такой же, как всегда. Вылитая тряпичная кукла.

Из палаток стали выбираться люди, и каждая «тень» галопом бросалась к своему мужчине. И куда бы ни направился человек, «тень» как привязанная следовала за ним.

Центральная часть проектируемого поселка располагалась на вершине холма, и с того места, где находился макетный стол, передо мной раскрывалась новая стройка, как если бы оживали чертежи.

Вон там начат котлован для административного здания, а вон там сверкают опоры торгового центра, а за ним — перепаханные клочки того, что со временем станет улицей с ровными рядами по сторонам.

Все это не очень походило на результат поистине доблестных усилий первопроходцев на вновь осваиваемой планете, но совсем скоро будет походить. Походило бы и сейчас, если бы нас не преследовали сплошные неудачи. И «тени» ли в них повинны или что-то еще, надо быть стойкими и выправить положение.

Ибо это было важно. Здесь, в этом мире, Человек не повторит старых досадных ошибок, которые он совершил на Земле. Здесь, на планете земного типа — одной из немногих найденных до сих пор,— Человек не станет разбазаривать ценные ресурсы, которым он позволил истощиться на родной планете. Он будет рационально использовать воду и землю, древесину и полезные ископаемые, внимательно следить за тем, чтобы отдавать столько же, сколько он взял. Эта планета не будет разграблена и разорвана, как это произошло с Землей. Ею будут пользоваться разумно, как хорошо отлаженным механизмом.

Мне было бы благо от того, что я просто здесь стою, смотрю по-над холмами и долинами на виднеющиеся вдалеке горы, размышляя о том, каким же уютным будет этот дом для человечества.

Лагерь стал оживать. Снаружи, возле палаток, мужчины умывались перед завтраком. Кругом раздавались приветственные оклики, тут и там возникала дружественная возня. Снизу, со склада оборудования, донеслась громкая ругань, и я точно мог сказать, что произошло. Машины, или по крайней мере часть из них, снова были не в порядке, и половина утра уйдет на то, чтобы их отремонтировать. Конечно, то, что машины выходят из строя каждый божий день, весьма странно.

Через некоторое время Гризи зазвонил в колокол, сзывая ребят на завтрак. Все всё побросали и ринулись к столу, а «тени», толкаясь, сгрудились у них за спиной. До кухни мне было ближе большинства, и, будучи неплохим спринтером, я занял одно из лучших мест за большим столом на открытом воздухе. Оно находилось прямо рядом с кухонной дверью, так что я мог получить свою порцию первым, как только Гризи вынесет еду наружу. Повар как раз начал обход, что-то ворчливо бормоча под нос, как он это обычно делал во время трапез, хотя иногда мне казалось, что это поза, с помощью которой он пытался скрыть удовлетворение от сознания, что его стряпня более чем съедобна.

Я сел рядом с Мэком, а секундой позже место с другого от меня бока захватил техник-оператор Рик Торн. Напротив сидел Стэн Карр — биолог, а рядом с ним, у самого края стола,— эколог Джадсон Найт.

Не тратя времени на болтовню, мы набросились на пшеничные булочки, свиные отбивные и жареную картошку. Во всей Вселенной ничто не вызывает такой аппетит, как утренний воздух Стеллы IV.

Наконец, утолив первый голод, мы приступили к светской беседе.

— С утра все та же старая история,— с горечью сообщил Мэку Торн.— Застопорило больше половины оборудования. Чтобы все запустить, потребуется несколько часов.

С угрюмым видом он подгребал еду, при этом пережевывая ее с ненужной тщательностью. Он стрельнул сердитым взглядом поперек стола на биолога.

— Почему ты с этим не разберешься? — спросил Торн.

— Я? — переспросил Карр в легком замешательстве,— С какой стати с этим разбираться должен я? В машинах я ничего не смыслю и не хочу смыслить. Дурацкие изобретения в лучшем случае.

— Ты знаешь, что я имею в виду,— сказал Торн,— Нечего винить машины. Они не ломают сами себя. Это все «тени», а ты —