— Дел у меня и так хватает,— перебил Карр.— Сначала я должен решить эту проблему с земными червями, а как только это будет сделано, Боб хочет, чтобы я изучил некоторые повадки дюжины различных грызунов.

— Да уж, хотелось бы,— подтвердил я,— У меня такое предчувствие, что кое-кто из этих маленьких негодников может доставить нам массу неприятностей, когда мы займемся земледелием. Хотелось бы знать загодя, на что способны эти вредители.

Я подумал, что так уж в жизни устроено, что сколько ни пытайся учесть все обстоятельства, буквально из любой щели, из-под любого куста всегда может появиться что-то неожиданное. Создается впечатление, что никак не можешь дочитать до конца длинный список.

— Было бы неплохо,— недовольно пробурчал Торн,— если бы-«тени» оставили нас в покое и дали устранить последствия их грязных делишек. Но как бы не так! Пока мы занимаемся починкой, они будут дышать нам в затылки, совать головы в двигатели по самые плечи, а при каждом движении ты будешь натыкаться на одну из них. Вот как-нибудь,— свирепо добавил он,— я возьму разводной ключ и немножко расчищу место вокруг себя.

— Они обеспокоены — что это вы там делаете с их машинами,— сказал Карр,— Они воспринимают машины так же, как людей.

— Это ты так думаешь,— вставил Торн.

— А может быть, они пытаются в них разобраться? — предположил Карр,— Может быть, они их ломают для того, чтобы, когда вы их ремонтируете, разобраться в устройстве. До сих пор они не пропустили ни одной детали. Ты на днях мне говорил, что каждый раз ломается что-то новое.

— Я тут долго размышлял о сложившейся ситуации,— с видом мудрой совы сказал Найт.

— О да! — откликнулся Торн, и по тону, которым он это сказал, можно было судить, чего стоят, с его точки зрения, размышления Найта.

— Я искал какую-нибудь мотивацию,— сказал он Торну.— Ведь если «тени» действительно это делают, должен же на то быть какой-то мотив. Ты так не думаешь, Мэк?

— Похоже, ты прав,— ответил Мэк.

— Не исключено,— продолжал Найт,— что по какой-то причине эти «тени» нас любят. Они объявились, как только мы совершили посадку, и с тех пор все время с нами. Их поведение говорит за то, что они хотят, чтобы мы остались. Может быть, они ломают машины, чтобы мы вынуждены были остаться?

— Или убраться прочь,— ответил Торн.

— Все это хорошо,— сказал Карр,— но с какой стати им хотеть, чтобы мы остались? Что конкретно им в нас нравится? Если бы выяснить точно хотя бы только этот вопрос, мы, возможно, смогли бы заключить с ними что-то вроде сделки.

— Ну, не знаю,— признался Найт.— Тут может быть масса самых разных причин.

— Назови хотя бы три из них,—язвительно бросил Торн.

— С удовольствием,— ответил Найт с таким выражением, как если бы всадил в селезенку Торна нож,— Возможно, им что-то от нас очень нужно, только не спрашивай меня, что именно. Или они пытаются обратить на себя внимание, чтобы сообщить нам что-то очень важное. А может быть, они хотят нас перекроить на свой лад, только вот что их в нас не устраивает, я не имею ни малейшего представления. Может быть, они борются с нами, а может, это — просто любовь.

— Это все? — спросил Торн.

— Только начало,— ответил Найт.— Возможно, они нас изучают, а чтобы все разгадать, им необходимо какое-то время. Может быть, они специально нас раздражают, чтобы посмотреть на нашу реакцию и...

— Изучают нас! — гневно пророкотал Торн,— Да это же просто ничтожные дикари!

— Не думаю,— откликнулся Найт.

— Они ходят совсем без одежды! — прогремел Торн, грохнув по столу кулаком,— У них нет инструментов. У них нет поселка. Они не знают, как построить даже лачугу. У них нет правительства. Они не могут ни говорить, ни слышать.

Я почувствовал к нему отвращение.

— Ладно, угомонись,— прервал я,— Давайте-ка за работу.

Я поднялся со скамьи, но не успел сделать и двух шагов, как вниз из радиорубки тяжелой трусцой спустился человек. Он размахивал зажатым в руке клочком бумаги. Это был наш связист Джек Поллард, он же по совместительству специалист по электронике.

— Мэк! — вопил он.— Эй, Мэк!

Мэк поднялся из-за стола.

Поллард передал ему бумагу.

— В тот момент, когда Гризи протрубил сбор, как раз шла передача,— выдохнул он,— У меня были сложности с приемом. Ретранслировали откуда-то очень издалека.

Мэк прочитал радиограмму, и лицо у него покраснело и стало недовольным.

— Что случилось, Мэк? — поинтересовался я.

— К нам едет ревизор,— сказал он, делая ударение на каждом слове.

— Это может плохо обернуться?

— Возможно, достанется большинству из нас,— сказал Мэк.

— Но ведь нельзя же так!

— Это ты так думаешь. Мы отстали от графика на шесть недель, а проект горит синим пламенем. Земные политиканы надавали кучу обещаний, и если они не отчитаются за их выполнение, им вообще ни черта не придется больше отчитываться. Если мы только не сможем что-то сделать — и сделать это быстро,— нас отсюда вышвырнут, а взамен пришлют новую команду.

— Но если учесть все обстоятельства, мы поработали не так уж и плохо,— мягко заметил Карр.

— Пойми меня правильно,— обернулся к нему Мэк,— Ничем лучше нашей новая команда не будет. Им просто нужно отписаться, что меры приняты, а мы окажемся в роли стрелочников. Если бы смогли устранить этот прорыв, у нас, возможно, оставался бы шанс. Если бы могли сказать этому инспектору: «Да, конечно, на нас свалились неприятности, но мы с ними справились, и сейчас у нас все в порядке». Если бы могли ему это сказать, то, может быть, и спасли бы свои шкуры.

— Мэк, ты думаешь, все это из-за «теней»? — спросил Найт.

Мэк поднял руку и поскреб в затылке.

— Должно быть, так. Ничего другого просто не приходит в голову.

— Конечно, это они, чертовы «тени»! — крикнул кто-то из-за соседнего стола.

Мужчины поднялись со своих мест и сгрудились вокруг нас.

Мэк поднял руки вверх.

— Ребята, давайте-ка за работу. Если у кого-то возникнут какие-то хорошие идеи, приходите в мою палатку и мы их обсудим.

Люди стали роптать.

— Идеи! — взревел Мэк,— Я сказал: «идеи»! Каждого, кто не выдаст стоящую идею, я уволю по сокращению штатов.

Они немного притихли.

— И еще одно,— продолжил он.— Никакого насилия по отношению к «теням». Вести себя как и прежде. Расстреляю любого, кто применит к ним силу.

Он обратился ко мне:

— Пойдем.

Я последовал за