возвышенностях стояли беседки из мрамора или резного дерева, в которых можно было отдохнуть и насладиться зрелищем. Множество родников, ручейков, фонтанчиков наполняли воздух уютным журчанием; в некоторых источниках вместо воды текло вино — молодое и легкое, как выяснила Мира, набрав его в ладошку. Кроме аллей и дорожек, сад Люмини изобиловал мостиками и пещерами-туннелями, так, что можно было пройти его сотней разных путей, и почти невозможно было угадать, в каком месте окажешься, свернув за поворот.

Сад цвел и благоухал. Северная азалия разливалась по холмам, сплетаясь в диковинные орнаменты небесно-голубого, кораллового, малинового, фиолетового цвета. Каждая клумба имела свое настроение: одна казалась тихой и умиротворенной, другая — мечтательной, иная — воинственно страстной, вон та — величавой, как сама Фаунтерра, а эта — распутной… Под стать настроению цветников, на многих аллеях звучала музыка.

Несмотря на все великолепие, сад Люмини не был многолюден — прогуливались лишь дворяне, купеческие старшины и редкие священники. Мира знала причину этому: в дни цветочного праздника входная цена поднялась до заоблачных высот и составила две елены — шестьдесят четыре агатки. На Севере за такие деньги можно купить дойную корову, да еще месяц безбедно прожить на остаток. Мире не пришлось оплачивать вход: это сделал за нее Итан. Когда леди Сибил швырялась золотом, заказывая девушке роскошные платья, Мира не особенно переживала — графиня была богата и не считала денег. Сейчас же Мире стало неловко, подумалось: каково жалованье дворцового секретаря? Конечно, спросить Итана об этом было бы оскорбительно. Но, судя по его костюмам — строгим, опрятным и лишенным любых излишеств, — секретарь держал на учете каждую монету.

Итан оказался предупредительным и галантным кавалером — даже излишне предупредительным, на вкус Миры. Он подавал ей руку всякий раз, как ступали на лестницу; старался не утомлять ее ходьбой и выбирать дорожки в обход холмов; часто спрашивал, не устала ли миледи, не озябла ли, не желает ли постоять и послушать музыку, или выпить вина, или еще чего другого. В конце концов, Мира сумела убедить его в том, что если чего-нибудь пожелает, то сама скажет об этом.

Помня вчерашние сложности в общении, девушка выбрала другую тактику. Она не забрасывала Итана вопросами, а скромно помалкивала, как и подобает молодой леди. Итан быстро понял, что ответственность за ход беседы теперь лежит на нем, и принялся развлекать Миру рассказами. Он поведал несколько любовных историй из тех, что девушка уже слыхала от леди Сибил. На этот раз Мира попыталась разобраться в них и запомнить, но не преуспела. Истории оказались слишком уж похожи одна на другую, влюбленные юноши были неизменно горячи, безрассудны и охочи до поединков, а девицы — красивы, томны и несчастны. Никто из персонажей принципиально не желал пользоваться умом, а поступал лишь «по велению сердца» — иными словами, по-дурацки. Неудивительно, что все заканчивалось трагедиями. Итан показал Мире мостик, с которого бросилась в обрыв пара влюбленных, поляну, где кто-то кого-то заколол насмерть, пруд, в котором утопилась некая девица…

Опасную тему покушений и заговоров они не затрагивали. Девушка наслаждалась великолепием сада, нежилась в лучах весеннего солнца, радовалась чудесным цветочным ароматам, с удовольствием слушала красивую речь спутника. Она чувствовала себя прекрасно и без мыслей об убийствах.

Нередко, разминувшись с кем-нибудь из дворян, Итан принимался рассказывать Мире о встреченном человеке.

— М… маркиза Руэна Жанна Людмила рода Людмилы, из Абервилля. Унылая особа с небольшими владениями. Всегда окружена облаком печали.

— Александр Кимберли Марта, виконт Блэкстоунский — столичный прощелыга, проматывает отцовское состояние, оч… аровывая наивных девиц. Будьте с ним холодны, миледи.

— Вот Барон Р… редлейк из Надежды с супругой и альтессой. Редкая манера — выходить в свет с обеими дамами сразу. Очевидно, барон либо слишком занят, либо чересчур хвастлив.

— А вот…

— А это…

Круг знакомств Итана среди столичной аристократии был, казалось, безграничен. Мира слушала его сперва с любопытством, затем с удивлением, в конце — с восхищением.

— Не могу поверить, что вы знаете всех этих людей!

— Такова служба, миледи. В ходе приема владыке могут понадобиться сведения о визитере, и долг секретаря — предоставить ему их.

— Вы знакомы со всеми вельможами Фаунтерры?

— Почти со всеми, миледи. И к… роме того, с первыми семействами герцогств и графств.

— И кто из этих людей — ваши друзья?

— Никто, миледи. Я — чиновник на государственной службе. По мнению феодалов, такие, как я, недостаточно благородны. Наши имения невелики, наши титулы зачастую символичны, мы живем на жалованье, а не на доходы с городов и деревень. Многие из нас не ведут свой род от Праматерей. Первородные поддерживают знакомство с нами, но дружить… Знаете, как зовут нас феодалы? И… императорские собачки.

Мира хихикнула. Заметила, как помрачнел Итан, и спросила:

— А как вы называете нас, первородных?

— Простите, миледи… — секретарь стушевался.

— Ну же! Мои ладони по-прежнему открыты. Скажите! Даю слово, что не обижусь.

— И… ндюки.

Девушка рассмеялась.

— Метко!

— Н… но не вы, миледи, — вставил Итан. — Вы так…

Он запнулся, Мира подняла бровь:

— Дружелюбна?

— Я х… хотел сказать, вы добры и снисходительны. Говорите со мною, будто на равных.

— Если на равных, то это дерзость с моей стороны — ведь вы намного умнее меня.

Итан покраснел и не нашелся с ответом.

Мира увидела в отдалении примечательную пару: рослого плечистого мужчину в дорогом камзоле гвардейского покроя и ажурную грациозную девушку, что была на добрый фут ниже своего спутника. Итан проследил взгляд Миры и воскликнул:

— О, миледи, хорошо, что вы обратили внимание! Эти двое — видные персоны. Сир Адамар Сюзанна Элизабет рода Янмэй — кузен владыки, славный рыцарь. А с ним леди Ребекка Элеонора Агата рода Янмэй — лучшая наездница империи и одна из самых высокородных невест.

Сир Адамар — второй наследник престола! Мира даже затаила дыхание.

Барон Росбет убит. Эта фишка снята с доски.

Шут Менсон отравлен дурманом, унижен, раздавлен. На протяжении восемнадцати лет его подвергали наркотической пытке. Только чудом он смог бы сохранить достаточно рассудка, чтобы задумать новый заговор! Но даже если так, кто из лордов пойдем за ним, кто окажет поддержку изгою?

Таким образом, кузен владыки — самый вероятный подозреваемый.

Две книжонки, что Мира проглотила вчерашним вечером в Святилище Пера, изображали сира Адамара доблестным воином и заядлым охотником — и только. Вместо черт характера подробно перечислялись его успехи на