Никто не обратил на нее внимания — вокруг кипела бурная деятельность. Еще шаг — и Лара застыла на месте.

Слева было еще одно ответвление, совсем короткое, с двойными дверями в конце. И еще одна дверь, справа от двойной. Перед ней сидел полицейский и со скучающим видом читал газету.

Ее сердце замерло.

Там Таймон!

Она быстро отвернулась, пока полицейский ее не заметил, и отступила назад. Немного подумала. Теперь она знала, как действовать дальше.

Лара вернулась, спустилась по лестнице на этаж ниже, потом еще ниже, еще и оказалась в подвальном помещении. Над головой светила слабая лампочка, и было слышно, как шумят трубы в котельной. Пахло вареной капустой и машинным маслом. По потолку тянулись толстые трубы. За приоткрытой дверью клубился пар.

— Кто-нибудь напоил вас чаем? — сказала она вслух, стараясь имитировать английский акцент. И повторила еще раз: — Кто-нибудь напоил вас чаем?

Она бросила ненужный букет на пол и отправилась искать кастелянскую.

— Кто-нибудь напоил вас чаем?

На большинстве дверей висели таблички, и найти среди них нужную оказалось легче легкого.

Лара толкнула дверь с надписью «Униформа» и вошла в огромную, странную, словно из другого века, комнату. По одной стороне тянулись ряды полок со стопками халатов, пижам, шапочек и аксессуаров. По другой располагался длинный верстак, на котором не меньше дюжины мужчин и женщин азиатской внешности не переставая гладили и складывали белье. На ее появление никто не отреагировал.

Лара поставила рюкзак на пол, подошла к верстаку и обратилась к пожилой китаянке:

— Здравствуйте. Я дежурная медсестра. Меня срочно вызвали на замену в родильное отделение. Мне сказали спуститься к вам и взять форму.

Женщина развела руками:

— Вы идти приносить на форма нада заявлять. Кадры.

Лара недоуменно уставилась на нее.

— Форма — бланк, — пояснила китаянка и нарисовала в воздухе прямоугольник. — Нада приносить бланк. Кадры. Наверх. Второй этаж.

— Выдайте мне форму, я принесу бланк позже. Срочно! Это очень срочно.

Китаянка пожала плечами, что-то сердито пробурчала себе под нос и вернулась к работе.

Лара быстро схватила с полки халат и шапочку и запрятала их под куртку. Обуви поблизости не наблюдалось, и она решила, что ее кроссовки вполне подойдут. Она заметила, что многие медсестры были обуты во что-то вроде кед. Подхватив рюкзак, она выскочила из комнаты, поднялась по лестнице на первый этаж, зашла в первый же туалет, закрылась в кабинке и переоделась.

Затем она вышла из больницы, добежала до стоянки и сунула рюкзак в багажник. Потом торопливой, деловитой походкой, как медсестра, опаздывающая на дежурство, прошла через служебный вход и снова поднялась в отделение нейрохирургии.

Как просто, подумала она. Элементарно. Нужно только сделать уверенный вид.

Подходя к палате Таймона, она вытащила из кармана шприц для подкожных инъекций и пузырек. Полицейский по-прежнему пялился в газету и едва взглянул в ее сторону.

— Кто-нибудь напоил вас чаем? — жизнерадостно спросила Лара.

Его лицо чуть оживилось.

— Никто. Я бы не отказался от чашечки.

— Две минуты, — улыбнулась она и проскользнула в палату.

И застыла на пороге.

Он лежал на кровати.

Мужчина, о котором она думала на протяжении трех долгих лет. За которого молилась каждый день и каждую ночь. Таймон. Милый, милый Таймон с ласковым голосом и нежными руками. Его лицо сильно распухло и исказилось, из носа торчали прозрачные трубочки. К правому запястью была подсоединена капельница, а к голове множество датчиков с проводками. Проводки шли к большому сложному аппарату с не менее чем десятью цифровыми мониторами.

Лара подошла ближе. Голова Таймона была обмотана бинтом, глаза закрыты. Она взяла его за руку, ту, где не было капельницы, и сжала.

— Таймон, — прошептала она. — Это я, Лара. У меня очень мало времени. Ты меня слышишь?

К ее радости, он слабо сжал ее ладонь, словно в ответ.

И вдруг распахнул глаза.

— Таймон! Милый мой. Любовь моя.

Его взгляд блуждал из стороны в сторону, как будто он никак не мог сфокусироваться.

— Слушай меня быстрее, — сказала Лара. — Ты должен кое-что знать. У тебя есть сын. Очень красивый мальчик, его зовут Сол. Наш сын. — Слеза скатилась у нее по щеке. — Ему почти два с половиной года. Он будет очень тобой гордиться.

Глаза Таймона расширились.

— Лара! — хрипло прошептал он. — Лара!

Она нервно оглянулась на дверь, высвободила руку, воткнула шприц в пузырек, прямо сквозь пробку, и вытянула содержимое. Выпускать из шприца жидкость, чтобы удостовериться, что воздух не попадет в вену, было незачем.

Лара наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Я должна это сделать, — прошептала она. — Прости меня. Но ты не должен, даже случайно, ни о чем проговориться. Ты ведь меня понимаешь, правда?

Его глаза снова задвигались, и в какой-то момент Ларе показалось, что он посмотрел прямо на нее. И дал ей знак, что все понимает.

Она быстро нащупала вену и сделала укол.

— Прощай, — сказала Лара. — Прощай, мой любимый Апостол.

Дверь отворилась.

— Вы кто? — спросила сурового вида женщина лет сорока, в форменном халате, с кудрявыми черными волосами. На груди у нее висел бедж с надписью «Эйлин Морган, медсестра». — Что вы делаете? Кто вы такая?

Лара ударила ее шприцем в шею и выскочила из палаты. Налетела на человека в белом халате — видимо, врач, — оттолкнула его и понеслась по коридору к лестнице, не обращая внимания на крики за спиной. Не оглядываясь, она слетела вниз, перепрыгивая через две, через три ступеньки сразу. В вестибюле она распихала в стороны семью с маленькими детьми, увернулась от женщины с тележкой, которая везла библиотечные книги, и толкнула дверь с надписью «Аварийный выход». Заверещала сигнализация.

Лара перебежала через дорогу, нащупывая в кармане ключи, и обернулась. Полицейский, который сидел возле входа в палату, был уже в начале стоянки. Она подскочила к машине, рванула дверцу, села, трясущейся рукой сунула ключ в замок зажигания — попала с третьей попытки — и повернула его. Взревел мотор. Полицейский бросился ей наперерез. Он что-то прокричал и поднял руки вверх.

Лара нажала на газ.

Он упал на капот и ударился лицом о лобовое стекло.

Она вывернула руль вправо, потом влево, пытаясь стряхнуть его. На стоянке не было пространства для маневра. На выезде она еще раз резко свернула вправо и увидела, что он свалился с капота и откатился в сторону.