– Можно подумать, я не знаю, как дражайший супруг меня называл. Поведали! Во всех красках! Знаете, сколько ко мне ездит этих нежных-трепетных? Его величество временно отпустил Алисию, чтобы она всю эту шушеру разгоняла. Так почему вы мне помогаете?

– Потому что я вас вижу. И, надеюсь, немного понимаю.

– И?

– Вы ведь… Если бы не началось все это, вы бы стали такой?

Лиля пожала плечами.

Лилиан не стала бы. Аля Скороленок? Той вообще нужны были только медицина и Леша. В любом порядке. Но уж точно не налаживать производство кружев и калейдоскопов в чужом мире.

– Вот. Вы такая железная временно. И если Джес сможет прикрыть вас, вы рано или поздно станете самой собой.

– А если не сможет?

– Маска прирастет к лицу. Такое тоже бывает.

Лиля молчала, глядя в серые глаза.

Почему этот человек смог увидеть? И понять?

Действительно, ты полностью мобилизуешься на войне. И дерешься до последнего. А потом, когда мир, когда победа, ты складываешь знамена. И возвращаешься домой, печь пироги и растить детей. Такое тоже было в истории. И не раз. И то, что ты дерешься, а не плачешь в уголке, не значит, что ты – леди с яйцами. Просто у всех разные методы защиты. Кто-то дерется. Кто-то строит из себя бедную-обиженную. Рискуют, кстати, обе группы одинаково.

Если ты дерешься без скидок, всеми методами, можешь нарваться на ответ. А если строишь из себя обиженную, на тебе могут начать возить воду. А ты и голос повысить не сможешь. Ты же бедная-несчастная. Просто у Лили не было второго пути. Перед кем в Иртоне было слезы размазывать? Перед Эдором, мир праху его?

Оставалось драться. Вот она и…

Александр это понял. Джес же…

– Он не увидит.

Александр смотрел на женщину. Такая… невероятная. Чем-то Лилиан напоминала ему алмаз. Такая же твердая. Такая же хрупкая.

– Боюсь, что так. И хотел вас предупредить.

Лиля приподнялась на цыпочки и коснулась губами щеки Фалиона.

– Спасибо, Александр. Я обдумаю ваши слова.

– Вы ведь написали ему?

– Это не переписка, – горько усмехнулась Лиля.

– А что?

– Поединок.

– Так сделайте вид, что отступаете.

– Я подумаю. Давайте поговорим о чем-нибудь другом – пока?

– Пожалуйста. У меня есть весьма симпатичная кобылка по кличке Ветерок. И я хотел бы…

Разговор ушел в сторону лошадей и собак. Лиля училась и этому. Шея, круп, копыта… Здесь лошадь не диво из зоопарка, а типичное домашнее животное вроде хомячка. Так что знать – надо.

Мужчина и женщина шли по саду.

Цвели цветы. Пели птицы. Все было почти пасторально красиво. Велся легкий светский разговор.

Женщина думала, что, если все так и обстоит, с нее сильно причитается Фалиону. И за совет, и за поддержку.

Мужчина думал, что, если все так и обстоит, у него может появиться шанс.

Любовь?

Нет, на любовь он и не надеялся. Разве что оставаться рядом. Иногда видеться. Беседовать… Проклятый язык становился удивительно неловким в ее присутствии. Касаться ее руки. И дарить розы. И даже… Щека горела, словно обожженная. Она ведь сделала это от сердца. Без всякой задней мысли.

У него безумная жена. Он связан на всю жизнь. И ничего не сможет предложить Лилиан. Ни руку, ни сердце, ни титул, ни даже защиту.

Но и предлагать иногда не надо.

Рука… ей пока не нужна. Эта женщина стоит без подпорок. Титул? У нее есть свой. Защита? Нескольких дураков он проучил. Остальные теперь придержат змеиные языки.

А сердце?

Сердце и так ее.

Навсегда. Что бы ни случилось.

Мужчина и женщина шли по саду…