и голубого, но они исчезали с пугающей быстротой. Кати заметила большую черную птицу – борясь с сильным ветром, она летела над мусорными холмами. Ворон? Неужели это и в самом деле ворон из леса? Но от ветра у нее слезились глаза, и она не могла сказать наверняка. Скорее всего, обыкновенная ворона. Откуда здесь взяться ворону?

Кати поежилась и обхватила плечи руками. Ветер на крыше пробирал до костей, а зимняя куртка осталась в офисе у Герберта. А вот Рольф как будто вообще не чувствовал холода. Он стоял, выпрямившись и расправив плечи, а трусливый ветер не смел тронуть даже волосок у него на голове.

– Вы что-то хотели мне показать, – напомнила Кати, подпрыгивая на месте в надежде, что это поможет немного согреться.

– Конечно. – Рольф махнул рукой и направился к краю крыши. – Скажи мне, что ты видишь?

С крыши открывался вид на широкую прямоугольную площадку, исполосованную следами больших грузовиков и бульдозеров. Сверху замерзшая земля походила на поверхность моря, застывшую посреди шторма, – те же вздымающиеся волны с белыми барашками из крупнозернистого льда. На другой стороне площадки высились кирпичные трубы мусоросжигательного завода, и пусть дымила всего одна труба, выглядело это так, будто завод и был единственной причиной всех этих туч на небе. Это сколько же нужно дыма, сажи и гари, чтобы закоптить целое небо!

Рольф внимательно следил за ней, видимо ожидая некой особенной реакции, но так и не дождался. Тень разочарования омрачила его лицо.

– И что ты думаешь?

– Думаю, что все это ужасно и отвратительно, – сказала Кати, тряхнув головой.

– В самом деле? Что именно?

– Мусор, отбросы. Люди ужасны: мы только и делаем, что производим хлам лишь затем, чтобы от него избавиться. Гадим и портим все вокруг себя, даже не задумываясь о том, что нам здесь жить.

– О! Узнаю голос Джулии Папильон, – усмехнулся Рольф. – А ничего другого ты не видишь?

– А должна?

– Не знаю. Посмотри туда. – Он указал на раздвижные ворота завода. – Ничего не напоминает?

– Да нет вроде…

Слезы от ветра застилали глаза. Она смотрела словно сквозь мокрое от дождя стекло – мир дрожал и расплывался. Кати подняла руку, чтобы смахнуть их, но в этот самый момент она и увидела.

Горло будто сжали сильными руками, Кати хотела закричать, но ничего не вышло. Она смогла лишь прохрипеть: «Кто это?!»

То, что она увидела, можно было описать лишь одним словом: ПАСТЬ. Огромная распахнутая Пасть с гнилыми зубами, похожими на почерневшие могильные плиты. И эта Пасть двигалась, она открывалась и закрывалась, обнажая пунцово-красную глотку, словно бы непрерывно что-то жевала, глотала, перемалывала в порошок кошмарными зубищами. От подобного зрелища у кого угодно мог помутиться рассудок.

– Это Хозяин, – услышала Кати голос Рольфа, но не смогла к нему обернуться. – По крайней мере, я зову его так, сам же он мне не представился.

Кати услышала смешок, но ей было совсем не до смеха. Зрелище оказалось мерзким, отвратительным, отталкивающим, жутким, но точно не смешным.

– Хозяин… – повторила она. – Почему Хозяин?

– Думаю, потому, что он уже был здесь, когда мы начинали. Правда, тогда он был гораздо, гораздо меньше, не больше легковой машины. Но он непрерывно ел – все, что мог проглотить, и непрерывно рос. С каждым днем ему требовалось все больше и больше еды. Сперва мы свозили сюда мусор со всего города, но этого оказалось недостаточно, и пришлось заключать контракты на доставку из других регионов. И все лишь для того, чтобы его прокормить.

– Но… зачем? Зачем вы это делаете? Зачем вы его кормите?

– Зачем? – Рольф фыркнул. – А как думаешь, что будет, если мы перестанем это делать?

– Он умрет от голода?

– Вовсе нет. Мы пробовали, и знаешь, что вышло?

Кати замотала головой.

– Он выбрался и отправился искать еду сам, пожирая все, вообще все на своем пути. В тот раз мы смогли его остановить, грубо говоря – завалили едой, но представь, что бы произошло, если бы не получилось? Если бы он добрался до города? Сколько бы тогда людей погибло? Сотни? Тысячи? Не важно. Как бы то ни было, мы его удержали, и я собираюсь удерживать его и дальше. Это не какая-то свалка, это защитный барьер, который сможет остановить его хоть на какое-то время. И плевать я хотел на то, что там вопит Джулия Папильон. Ставки слишком высоки, чтобы ее слушать.

– Но… – Кати прикусила губу. Она и подумать не могла, что у владельцев свалки может быть своя правда. Причем такая правда, которая и в голове-то не укладывается. – Разве вы не пробовали его… убить?

Ей совсем не понравилось, как это прозвучало, но слова уже сорвались с языка.

– Конечно пробовали, – с горечью сказал Рольф. – Еще как пробовали. Но его не берет никакой яд, он жрет его целыми грузовиками. Он не горит. Мы даже пытались его взорвать, но он снова собирался, еще больше и еще прожорливее.

– Но вы не сможете сдерживать его вечно! Что будет, когда он станет таким огромным, что даже этой свалки ему будет мало?

Рольф ответил не сразу:

– А вот об этом я стараюсь не думать. Надеюсь, к тому времени я уже буду в могиле… Ну вот, теперь тебе есть что рассказать своей подруге Джулии. Если она, конечно, станет тебя слушать и если она тебе поверит.

Кати стиснула зубы. Джулия? Может, и поверит, а может, и поднимет на смех. Но на самом деле Кати должна была рассказать обо всем этом вовсе не Джулии, а другой своей подруге. Той, что живет в зачарованном лесу. У Ивы наверняка бы нашлось решение, Ива бы точно знала, что делать… Но где она сейчас? Бегает, поди, по лесу и знать ничего не знает. Она, наверное, уже и забыла о своем обещании…

– Ну что, пойдем? – сказал Рольф. – Если ты насмотрелась. А то становится прохладно. Не хватало еще, чтобы из-за меня ты простудилась.

Кати вздрогнула и огляделась. Серые тучи висели прямо над головой, ветер гонял по крыше колючую поземку, а с неба…

– Снег, – сказала Кати, протягивая ладонь кружащим вокруг снежинкам. – Пошел снег.

Внутри гиганта

– Она здесь. – Джулия указала на ярко-красный седан, припаркованный у стены здания. – Это машина ее отчима, я запомнила номер.

На самом деле, Иве не нужно было подтверждение. Она и так знала, что Кати рядом, чувствовала, как бьется от страха ее сердце. Но кроме того, она чувствовала биение и другого сердца – огромного, сильного, черного… Сердца, что гонит по неведомым