Разговаривая с супругами Куэльо, я уловил тень сомнения в том, что смерть Вашей сестры была результатом несчастного случая. Возможно, Вам неизвестно об этом, поскольку такие подозрения зародились у них уже после Вашего отъезда, и они рассказали о них только после того, как я проявил настойчивость. Возможно, Вы не знаете, что Мюриэл несколько лет занималась изучением жизни, личности и обстоятельств смерти Хесуса де Галиндес, испанского эмигранта, баска, то есть жителя одной из северных провинций Испании, который был похищен в Нью-Йорке в марте 1956 года группой, в которую входили американцы и доминиканцы, после чего перевезен в Доминиканскую Республику, где бесследно исчез. Эта работа была смыслом жизни Мюриэл; работа была для нее важнее всего, важнее вас, важнее меня, и мы сильно поссорились, когда Мюриэл бросила меня и уехала в Доминиканскую Республику, не подождав, пока я решу свои дела на работе, чтобы поехать вместе с ней. Я забыл Вам сказать, что я адвокат, но работаю на довольно ответственной должности в Министерстве культуры Испании.

Супруги Куэльо считают, что смерть Мюриэл связана с рядом загадочных обстоятельств: таинственность, с которой она, оставив весь свой багаж в отеле «Шератон», исчезла через три дня после приезда на остров под предлогом поездки на пляж и необходимости осмыслить обширную информацию, полученную в Санто-Доминго с помощью самих супругов Куэльо и во время встреч с таинственными людьми, которые и вызвали у супругов Куэльо подозрение. Мюриэл им рассказала, что она тайно встречалась – перед своим исчезновением – с полковником Аресесом, который не значится среди доминиканских военных – ни как состоящий на службе, ни как полковник запаса. Не значится он и как владелец фирмы, производящей табачные изделия, а именно так он представился Вашей сестре. Насколько я знаю, Вам об этом говорили, но в то время супруги Куэльо еще не располагали дополнительной информацией, которая усугубила их подозрения. Соблюдая большую осторожность, что вполне понятно, они провели свое расследование – это известные люди в Доминиканской Республике и с большими связями – и выяснили, что в день своего исчезновения Мюриэл покинула Доминиканскую Республику на самолете, вылетевшем в Майами. Эти выводы они сделали, идентифицировав одну из пассажирок, летевшую под другим именем, как Мюриэл, поскольку та была ее точной копией. Этот вывод подтвердили стюардессы; однако в Майами ничего узнать не удалось: трудно предположить, что служащие аэропорта обратили бы внимание на одну из многочисленных туристок, тем более типичную американку, несмотря на то, что она была такая веснушчатая, чем я всегда ее поддразнивал. Если Мюриэл уехала в Майами, а тело ее нашли на побережье, неподалеку от Санто-Доминго, возникает ряд вопросов, которые не выходят у меня из головы, с тех пор как я все это узнал.

Я мог бы успокоиться и вспоминать те прекрасные месяцы, что мы прожили вместе с Мюриэл, ее духовное влияние на меня. Она была красивой женщиной, и красота ее шла изнутри, из души, хотя тогда я еще не отдавал себе в этом отчета; я не понимал ее внутренней чистоты, непорочности, чистоты праведников, – это слово Мюриэл так часто употребляла, когда говорила о других, но оно так точно отражает ее суть. Но я не намерен успокаиваться и жить воспоминаниями, поэтому и пишу Вам о моих планах. Я попросил длительный отпуск на работе, и если этого времени мне не хватит, я все равно продолжу то, что собираюсь начать. Завтра я вылетаю в Санто-Доминго, где меня ждут супруги Куэльо, и там, на месте, мы с ними обсудим ситуацию. Мы готовы представить свои обвинения и потребовать проведения расследования, хотя было бы удобнее, если бы этого потребовали Вы, или поддержали мое требование: ведь Вы – ближайшая родственница Мюриэл. В любом случае я намерен идти до конца, чего бы мне это ни стоило. Я уже рассказал об этой ситуации с моим начальством, а кроме того, с людьми, занимающими определенное положение в Министерстве безопасности и в Министерстве иностранных дел Испании, и получил поддержку, хоть и прохладную. Я поговорил и с моими друзьями и: средств массовой информации Испании, попросив их пока ничего не писать, но если в ходе нашего расследования мы что-нибудь выясним – а мы полагаем, тут есть что выяснять, – устроить скандал, которого заслуживает такое грязное дело. Я не очень умею выражать мысли на бумаге – вот Мюриэл прекрасно это делала, она умела передать свои мысли, и поэтому я воспользуюсь ее выражениями. Я хочу сказать Вам, что я понял смысл мученической смерти Мюриэл: без таких людей, как она, все мы, остальные, прозябали бы. Есть люди, которым дано быть лучше других.

Приехав в Санто-Доминго и разобравшись в ситуации, я сразу свяжусь с Вами. Возможно даже, я позвоню Вам раньше, чем Вы получите это письмо, но я хочу письменно заявить, что я начинаю действовать. Самое прекрасное воспоминание, которое я храню о Мюриэл, – воспоминание о том дне, когда мы поехали посмотреть маленький памятник Галиндесу в его городке, Амуррио, на вершине холма, который называется Ларрабеоде, где стоит небольшая стела и больше почти ничего нет. «Чтобы как-то выйти из положения», – сказала Мюриэл. Она стояла там, наверху, и ветер раздувал ее юбку, а она думала об этом несчастном человеке. Она казалась героиней трагедии, которую подталкивали к ее судьбе те же ветры Амуррио, что подталкивали и Галиндеса. Именно тогда я понял, что она никогда до конца не станет моей, иными словами, простите меня за откровенность, я никогда не стану мужчиной, который сможет удержать ее. Я ревновал ее и в тот вечер – весь вечер – вел себя как последний дурак. Это очень личные чувства, и если я пишу Вам о них, то потому что Вы связываете меня с Мюриэл, что у Вас с ней общее прошлое, которое мне хотелось бы разделить.

С глубоким уважением,

Рикардо Сантос Мигелоа.

Так. Ну, что ж, прекрасно. Значит, хоронить их или оставлять без погребения – результат все тот же. Старый Анхелито считал, что этот кошмар никак не кончается потому, что тело Галиндеса так и не было найдено и похоронено. Соумс был доволен результатами операции с Мюриэл: тело найдено, следов насилия нет. И нечего спрашивать у Аресеса и его ребят, как это у них получилось, – это была совершенно безупречная работа. «Его превосходительство доволен?» – «Его превосходительство никогда не говорит мне, доволен ли он, но он заверил меня, что это дело закрыто». Мюриэл, Мюриэл – та, как Мальчик-с-пальчик оставляла по дороге крошки хлеба, чтобы этот парень – бедняга! – пошел за тобой. Вы не учитесь на чужом опыте. Никогда вы не учитесь на чужом опыте. Он рывком встает с кровати и остается доволен: тело обрело свои обычные реакции. «Разработайте стратегию». В ванной, под яркой лампочкой, он внимательно разглядывает фотографии, вложенные в досье. Рикардо Сантос Мигелоа, высокий, с веселым лицом, стоит с Мюриэл на руках у входа в бар или около какого-то кафе на побережье. На другой фотографии Рикардо читает газету и не замечает, что его фотографируют. Еще одна фотография – снова с Мюриэл, но она уже не интересует мужчину. Он до рези в глазах впивается в черты Рикардо. Потом мужчина сдвигает в сторону зеркало вместе со своим отражением, а за ним оказался вделанный в стену сейф. Набирает нужную комбинацию цифр, дверца сейфа открывается. Мужчина убирает в сейф новое досье, кладя его поверх других голубых папок, уложенных аккуратной стопкой. Взгляд его падает на верхнюю папку, надпись на ней закрыта конвертом. На папке написано «Дон Анхелито». Закрывая сейф, мужчина думает, что надо бы на днях уничтожить эту папку или сделать на ней другую надпись. Например: «Дон Анхелито и Кошки, Общество с ограниченной ответственностью».