— Ну да, телевизионная служба новостей. Джефф, спустись на землю, то, чем я занимаюсь, существует только в Лос-Анджелесе! Я адвокат в шоу-бизнесе.

— Но при желании ты ведь можешь и расширить горизонты.

— Боюсь, это будет не расширение, а сужение, я лишусь больше половины клиентов.

— А заодно и полуночных звонков. В Нью-Йорке так себя вести не принято, там люди деловые.

Аллегра не узнавала Джеффа: что с ним происходит, почему он стал не похож на самого себя, как только попал в Саутгемптон?

— Может, я поняла тебя неправильно, но хочу, чтобы ты знал: я люблю свою работу и не намерена ее бросать и переезжать в Нью-Йорк. Мы с тобой никогда такого не планировали, не понимаю, почему ты вдруг об этом заговорил?

Они надолго замолчали. Потом Джефф посмотрел Аллегре в глаза и осторожно заметил:

— Я знаю, ты любишь свою работу и неплохо в ней преуспела. Но я вырос на востоке, и мне было бы приятно сознавать, что когда-нибудь, если нам этого захочется, мы можем сюда вернуться.

— Ты этого хочешь? — Джефф раньше никогда напрямую не говорил ей, что хочет вернуться в Нью-Йорк. — А мне казалось, что ты пытаешься привыкнуть к Лос-Анджелесу. Я думала, ты понимаешь, что если мы поженимся, то будем жить именно там. Значит, тебя такой вариант больше не устраивает? Подумай как следует, потому что если это так, нам лучше обсудить все это сейчас, пока один из нас не совершил большую ошибку.

Аллегра была близка к отчаянию. Что и говорить, веселый получился уик-энд.

— Я знаю, что Лос-Анджелес стал для тебя родным городом, — медленно произнес Джефф.

Аллегра взорвалась:

— Черт побери, хватит успокаивать меня, как несмышленого ребенка! Я не маленькая! Я все поняла. Но учти, я не собираюсь переезжать в Нью-Йорк, и если для тебя это новость, то, возможно, нам стоит задуматься, какой будет следующий шаг. Может, нам не стоит вступать в брак? Поживем какое-то время вместе просто так, пока ты не разберешься для себя, нравится ли тебе Калифорния.

— Калифорния мне очень нравится, — натянуто произнес Джефф. Он чувствовал себя неуютно, понимая, что перегнул палку. Но этот уик-энд оказался тяжким испытанием не только для Аллегры, но и для него. У его матери трудный характер, и иногда она бывает очень негостеприимной. — Послушай, должен же у нас быть выбор. Я не хочу, чтобы мама думала, что как только она, не приведи Господи, умрет, я тут же побегу продавать дом. Этот дом очень много для нее значит, и кто знает, может, наши дети когда-нибудь будут приезжать сюда на лето. А что, пожалуй, мне нравится эта мысль!

Он посмотрел на Аллегру с виноватым видом, и она смягчилась, хотя всего минуту назад была готова к бою.

— Мне тоже нравится. Я просто испугалась, что как только мы поженимся, сразу переедем на восток.

— Ну нет, не сразу, давай подождем месяц-другой, к примеру, до ноября, — пошутил Джефф. — Извини, малышка, я и не думал тебя пугать, это вышло не нарочно. Я знаю, ты очень много работаешь и многого добилась в своей области, скоро ты станешь старшим партнером, а может, откроешь свою собственную фирму. Видишь ли, мы, коренные жители востока, тяжелы на подъем. Я никогда не думал, что уезжаю на запад навсегда, я просто ехал поработать над сценарием — над одним или двумя… а потом, если получится, написать там книгу. Может, в один прекрасный день я с удивлением обнаружу, что прожил в Лос-Анджелесе двадцать лет, но это должно происходить как-то постепенно, я не могу за пять минут сбросить с себя старую кожу и обрасти новой.

— Ты ее никогда не сбросишь. — Аллегра поцеловала Джеффа, и они повернули к дому, шагая через песчаные дюны. Аллегре действительно понравилась мысль, что когда-нибудь в этом старом доме будут жить ее дети, особенно если здесь не будет матери Джеффа. — Ты по-прежнему выглядишь как выпускник частного колледжа.

— А как я, по-твоему, должен выглядеть?

— Именно так, как сейчас. — Аллегра снова поцеловала его и тут увидела, что его мать неодобрительно наблюдает за ними с веранды. Похоже, она всегда пребывает в одном настроении, и далеко не благодушном. В присутствии миссис Гамильтон они оба начинали чувствовать себя скованно, Джефф — потому что считал своим долгом быть за старшего, а Аллегра — потому что старалась заслужить одобрение его матери.

Аллегра и Джефф поднялись на веранду и налили себе по стакану лимонада.

— Будьте осторожны с солнцем, с вашей светлой кожей легко обгореть, — предостерегла миссис Гамильтон.

— Спасибо за заботу, — вежливо ответила Аллегра. — Я намазалась защитным кремом.

Аллегра села в кресло-качалку и стала потягивать холодный лимонад. Миссис Гамильтон наблюдала за невестой сына.

— Я слышала, вся ваша семья имеет отношение к шоу- бизнесу, — наконец сказала она таким тоном, как будто это казалось ей невероятным.

— Почти вся — кроме брата. — Аллегра любезно улыбнулась будущей свекрови. — Он учится на медицинском факультете в Стэнфорде.

Аллегра впервые за все время увидела на губах миссис Гамильтон искреннюю улыбку.

— Мой отец был врачом. По правде говоря, почти все мои родственники были врачами, кроме матери, конечно. Они были хирургами.

— А Скотт собирается стать ортопедом. Но все остальные, похоже, навсегда повязаны с шоу-бизнесом, как вы выразились. Моя мать — сценарист, режиссер и постановщик в одном лице, она очень талантлива. Отец — кинопродюсер. А я — адвокат, представляю интересы актеров, музыкантов и других творческих личностей.

— Чем конкретно вы занимаетесь? — Мать Джеффа уставилась на Аллегру с таким видом, будто та была инопланетянкой и только внешне походила на человека.

— Конкретно я пожимаю бесконечное множество рук и отвечаю на бесконечное множество телефонных звонков, в том числе и по ночам.

Казалось, слова Аллегры неприятно удивили миссис Гамильтон. Она продолжила допрос:

— Правда, что в шоу-бизнесе все страшно грубы?

— Только когда их арестовывают, — как ни в чем не бывало сказала Аллегра, наслаждаясь тем, что ее слова повергли собеседницу в замешательство. Но миссис Гамильтон сама напросилась, чтобы ее как следует встряхнули. За всю свою жизнь Аллегра еще не встречала такой негостеприимной, недружелюбной, лишенной всякой теплоты женщины. Ей стало жаль Джеффа. По-видимому, тот унаследовал только отцовские гены и ни одного материнского.

— И многие из ваших клиентов попадают за решетку?

Миссис Гамильтон в ужасе расширила глаза, Джефф искренне забавлялся их разговором, но Аллегре было не до смеха.

— Некоторые. Потому-то я им и нужна. Я вызволяю их из тюрьмы, составляю за них завещания, пишу для них контракты, перестраиваю их жизни, помогаю им решать все их проблемы. Это очень интересное занятие, и мне оно нравится.

— Мама, большинство клиентов Аллегры — прославленные звезды, ты бы удивилась, если бы узнала, с какими знаменитостями она запросто общается. — Однако он не стал уточнять имена.