Парнишка оказался крепким профи, все про все заняло минут двадцать.

— Начисто или эффект легкой небритости? — задал вопрос барбер.

— На твое усмотрение, — отмахнулся я, и парень достал инструменты, оставив мне немного щетины.

Новый образ по итогу не разочаровывал… Хотя глядя в зеркало, я с трудом мог себя узнать.

Родителей удалось застать дома — выходной как ни как. Дверь открыла мама и долго смотрела на меня, рассеяно моргая.

— Боже мой, Егорка это точно ты? — наконец спросила она.

— Неужели все так плохо? — смеясь, обнял её я.

Отстранившись, она теперь уже совсем не к месту пустила слезинку.

— Жених.

— Франт, — услышал я из глубины коридора, — Что же заранее не предупредил? Вдруг бы мы на дачу смотались?

— Если бы да кабы…

Отец подошел и крепко пожал мне руку.

— Мне кажется или ты покрепчал.

— Хорошая еда и ежедневные физические нагрузки творят чудеса, — ответил я.

— Ладно проходи, хватит в коридоре теснится. Есть хочешь?

Мы прошли в зал, и я с разгона плюхнулся в свое любимое кресло.

— Не только что перекусил. А от чая не откажусь.

Минут двадцать болтали о "погоде". Обсуждали последние новости, в которых я безбожно «плавал». Включили телевизор, и под заунывный вой какого-то неизвестного мне певца, пили чай с шоколадными конфетами. Я подбирал слова, пытаясь начать серьезный разговор. Но в итоге тупо протянул отцу пластиковую карту.

— Кстати насчет тесноты. Держи.

— Что это? — папа уставился на нее как на ядовитую змею.

— Деньги на покупку жилья, — улыбнулся я, — Подъёмные на новой работе.

— Прям сразу на покупку? И причем здесь мы? — упрямо игнорировал каточку отец.

— Прям сразу. Я теперь на хорошем счету. И мне эти деньги в ближайшее время не понадобятся. Ма, помнишь ты хотела свой дом? И жить чтобы, и огород под боком…

— Егор, это огромные деньги, — пролепетала она, не смея надеяться.

— Здесь лимит в двадцать пять миллионов.

— Слишком много, — нахмурился отец.

— Для меня это теперь норма. Сопоставимо с моим полугодичным заработком.

— Куда ты влез Егор? На госслужбе столько не платят, а частники…

— Топ менеджеры в компаниях могут столько и за месяц зарабатывать, — перебил я его.

— Топ менеджеры не инженеры. Надо быть поистине уникальным специалистом, чтобы тебе так платили.

— Па, не могу рассказать детали, но поверь, я и есть уникальный специалист. Один на сто тысяч. Повезло, конечно, и заслуга не совсем моя, но я и правда… — запнулся, подбирая слова, — Обладаю некими качествами, что ценят мои работодатели.

Отец недоверчиво уставился на меня. Он никогда не верил в лотерею и считал, что только заработанное упорным трудом, может быть для тебя наградой. Пережитки советского прошлого и ранних девяностых — если живешь лучше, чем прочие — то или украл или обманул.

— Ох не нравится мне все это…

— Андрей, мальчик в коем веке в гору пошел, а ты ему такие слова! — возмутилась мама, и бочком, так бочком протиснулась между нами.

Карта, что все еще оставалась у меня в руках, перекочевала к ней.

— Марина!

— Что, Марина? Тебе что человек с улицы деньги предлагает? Или ты из принципа будешь в нищете жить?

— Да разве мы в нищете…

— Ну не в богатстве точно! Когда мы последний раз на море были? А за границей, то хоть раз бывали? Даже в Турции и то не приходилось — все на дом откладывали… А тут…

— А тут, может и вовсе ворованное! — рявкнул папа, подтверждая мои умозаключения.

Не, ну это уже ни в какие рамки не лезет! Я вскочил зверем глядя на родителя.

“Егор, притормози, сделай глубокий вдох”, — раздался голос в голове, — “Он это не со зла”.

Последовал совету. Но дрожь в голосе сдержать не смог. Одно дело, когда такое чужой ляпнет — нахрен послал, и пошел дальше насвистывая. Другое — когда близкий такое сморозил…

— Знаешь, пап… А ладно, пойду я, — резко развернувшись я быстрым шагом направился к выходу, но на полпути был остановлен, железной хваткой.

— Что? — на этот раз рявкнул я.

Повисла долгая пауза. Развернувшись я видел непривычное, для этого, вечно уверенного в себе человека, выражение лица — растерянность и досаду. Он настолько привык быть для всех примером и опорой, что сейчас не мог подобрать слова.

— Ты, извини. Не подумавши ляпнул, — выдавил он.

В его голосе послышалась такая печаль, что мне стало не по себе. Стареет батя. И я тоже хорош…

— Да ладно, — пряча плаксивые нотки ответил я, обняв отца.

Мама тоже плакала, но это для неё нормальное состояние — она даже симпатичного котенка увидев слезу от умиления пускает. Вернулся в общем. Деньги с трудом, но убедил взять — если честно думал будет проще…

Ближе к вечеру заправившись борщом с чесноком и салом я вернулся на съёмную квартиру. Некогда успевшая стать домом, сейчас она казалась чужой. На столике лежала заколка со стразами. Сваровски — мой подарок Алисе на восьмое марта. Всего несколько месяцев назад она искренне радовалась этой дорогой для меня безделушке. А в тот вечер даже осталась у меня на ночь... Сердце болезненно сжалось. Вспомнилась её лучезарная улыбка и строгий взгляд... Ох, не проходит, такое бесследно. Нищеброд… так кажется она меня назвала? Или не так — в тот момент до меня больше доходил смысл сказанного, чем словесная обертка.

— Это будет выглядеть совсем по-детски… — услышал я голос Гисс.

— Может быть, но мне очень хочется, щелкнуть её по носу.

— Раз уж зачесалось — дерзай. Только постарайся, чтобы это выглядело максимально естественно, — усмехнулась симбионт, — И если не выгорит, не сходи с ума — знай, что есть те кто тебя любит.

— Это ты про себя что ли? — хохотнул я в ответ.

— Ммм… а знаешь, я ведь могу не просто одеждой обернуться… Руку там дополнительно отрастить и не только… — произнесла она томным голосом.

— Фу... Гисс. Больше не хочу подобное от тебя слышать! — наигранно возмутился