расслабился. – О, кажется, твоя удача сработала. Из тех, кто постарше, у него самый хороший характер.

«У кого – у него?» – хотела переспросить я, но не успела.

В логово Кровавых Безумцев мы вошли рука об руку. Я – с колотящимся сердцем и застывшим лицом, Йен – улыбаясь.

Там стояла поразительная тишина, особенно на контрасте с бурей, бушевавшей снаружи. Можно было различить размеренный звон капель воды, разбивающихся о камни, шорох, который наша одежда издавала при движении, и тихий скребущий звук – вот и всё. В полумраке пещера казалась бесконечной, а свод и вовсе терялся в тенях; в воздухе примерно на уровне человеческого лица плавал светящийся туман, размывая очертания предметов, и большие камни выглядели как жутковатые химеры. Стены были покрыты замысловатыми резными узорами – на первый взгляд, просто геометрическим орнаментом, но с расстояния за счёт разной глубины засечки проступали совсем другие картины – фантасмагорические пейзажи, человеческие лица и много-много цветов, по большей части незнакомых, причудливых.

– Нам действительно повезло, не бойся, – заулыбался Йен и ободряюще сжал моё плечо. И, набрав воздуха в грудь, позвал: – Арто!

Одна из глыб в отдалении пошевелилась, и только тогда стало ясно, что до сих пор скребущий звук исходил от неё. Сияющий туман поднялся выше и сгустился, в пещере стало светлее, и с запозданием я поняла, что перед нами не причудливый обломок скалы, а огромные птичьи крылья, только сложенные. Крылья дрогнули, расправились, поднимая тучи пыли и каменной крошки… а потом мы вдруг оказались лицом к лицу с высоченным – метра под три ростом – нагим существом. Оно было одновременно совершенным и отталкивающим – с безупречными пропорциями тела и лица, с мягкими золотистыми волосами, в которых виднелись пёстрые перья, окрасом похожие на совиные, но притом бесполым и определённо хищным. Зубы акульи, а уж когти… похоже, узоры на камне существо вырезало собственноручно – в самом прямом смысле слова.

– Ты кто? – спросило вдруг оно, резко наклоняясь к нам, и вылупилось абсолютно круглыми инопланетными глазами – зелёными, с кошачьими зрачками. – Еда?

– Очень смешно, Арто.

Я тридцать три раза успела облиться потом от ужаса и прикинуть наши шансы уйти максимально целыми и хотя бы в некоторых местах невредимыми, когда существо вдруг рассмеялось и потрепало Йена по макушке, приговаривая:

– А кто у нас тут вырос? Кто у нас большой мальчик? Кто такой смелый?

Йен от ласки не уклонялся, но терпел с таким видом, что я невольно вспомнила гордых дворовых котов, которые, конечно, продавались за пачку корма первому встречному, но корчили настолько выразительные рожи, что сразу было ясно, кто тут кому делает одолжение.

– Ты опять на дежурстве? – спросил он, выгадав секунду, когда его не гладили по загривку и не таскали за уши. – Ну всё, хватит, я бессмертный, а не бесчувственный.

– А ты всё ещё живой? – в тон ему ответило существо и снова зубасто улыбнулось. – Слышал, что тебя убили.

Прекрасно, теперь я хотя бы знаю, что это «он».

– О, ну с кем не бывает, – поморщился Йен. И несильно шлёпнул по когтистой руке, опять потянувшейся к его вихрам. – Говорю же – хватит.

Арто отступил, скрещивая руки на груди и оборачиваясь в крылья, и разочарованно протянул:

– Ты сегодня не в настроении.

– Совершенно верно. И тому есть несколько причин: во-первых, я пришёл не один, во-вторых, у меня к вам дело, – признался Йен легкомысленно, и только по разгоревшемуся сиянию вокруг зрачков можно было догадаться, как он напряжён. – С кем из старших можно поговорить? Я имею в виду, кто сейчас не голоден и спит не слишком глубоко.

Из всей его речи Арто, как и положено монстрам, быстро вычленил главное:

– Ты привёл женщину. Деву, – тут он смерил меня взглядом и добавил: – Некрасивую.

Наверно, если бы мне не было бы так страшно, я б обиделась.

– Её зовут Урсула Мажен, – терпеливо ответил Йен, успокаивающе поглаживая меня по плечу. – И я, конечно, рад, что твоим вкусам она не удовлетворяет, но…

– Она немая? – сочувственно вылупился на меня крылатый монстр и очень осторожно ткнул когтём в щёку. – Мягонькая какая.

– Арто, нет.

Прозвучало это так, что даже я вздрогнула, а Арто отступил ещё на пару шагов и уставился в сторону.

– Нет так нет. Всё равно некрасивая. Какое у тебя дело?

Выглядел он при этом немного обиженным, словно капризный, но сообразительный ребёнок, которому не отдают новую игрушку – и который хорошо понимает, что истерика тут, увы, не поможет, и желаемого он всё равно не получит.

– Ну, если совсем коротко… – Йен вдохнул и, покрепче сжав моё плечо, почти скороговоркой произнёс: – Сразу хочу сказать, что вы были правы – абсолютно правы, и это всё-таки случилось. Через пару дней Хорхе судят и, скорее всего, его признают виновным и казнят.

Арто, кажется, не сразу понял, о чём речь. Он силился осознать – секунду, две, а потом вдруг оскалился так, что череп у него едва не разломился пополам. Воздух будто затвердел и стиснул меня со всех сторон разом так, что даже глазные яблоки заныли; кожа онемела, словно от холода, но только на секунду, а потом навалилось ощущение сухого, опаляющего жара. Пёстрые серо-коричневые перья вспыхнули нестерпимым белым светом, а сами крылья сделались огромными, заслоняющими всю пещеру разом.

– Этот. Мальчиш-ш-шка…

От звука его голоса у меня барабанные перепонки едва не лопнули, но потом Йен что-то сделал, вроде бы обернул нас чем-то невидимым и мягким, и неприятные ощущение отступили. Да, давление по-прежнему ощущалось, но уже не столь остро.

По крайней мере, можно было дышать.

– Хорхе уже больше тысячи лет. Много даже по вашим меркам.

– Хс-с-с-с… – Арто издал бессильно-гневное шипение и метнулся из одного края пещеры в другой, взметая тучи пыли. – Он мог быть как мы! Одним из нас! Я говорил! Почему он ведёт себя как чс-с-с… человек!

– Вы были абсолютно правы в том, что однажды люди воспользуются добротой и нравственностью Хорхе, чтобы его уничтожить, – продолжил Йен, и голос его неуловимо изменился, постепенно заполняя собой всё пространство. Давление убийственной силы Арто начало медленно отступать, а сияние крыльев – меркнуть.