К Менеферу бросилась Сарджана, и Эвридика не сомневалась, что у нее найдется не один медицинский артефакт. Коррадо уже спешил к Тулинакве, а значит, она пострадала сильнее. Эвридика пока не двигалась с места, продолжая наблюдать.

Эрешкигаль не слишком понравилось то, что ее жертв пытались спасти. Она хотела добить их – и начать с Менефера, которого могла защитить лишь Сарджана. Но ее противником неожиданно стала… вода.

Серые волны, окружавшие остров и башню, взмыли в воздух, стараясь дотянуться до ледяной птицы, и Эрешкигаль пришлось поспешно набирать высоту. Эвридика, не ожидавшая такого, поначалу решила, что в бой вмешалась сама Башня, но Диаманта подсказала ей: «Похоже, морские наконец устали отсиживаться в кустах. Пора бы!»

Эвридика никогда не считала Ирветт Мар воином. Какой толк в бою от сирены? Старуха, безусловно, была уважаема своим народом, она неплохо справлялась с переговорами, но война – не для таких, как она. Теперь колдунья убедилась, как сильно она заблуждалась.

Сирена пела, тихо, невозмутимо, мелодично, и море слушало ее голос. Пусть даже ненастоящее, оно все равно было создано из воды внешнего мира и покорялось своей прирожденной госпоже.

Вода и лед боролись друг с другом. То, что Эрешкигаль уже считала легкой победой, ускользало от нее, и она злилась. Похоже, она недооценила Ирветт Мар – как и Эвридика. Да, сирена не была молода, но за свою долгую жизнь она научилась тонко контролировать магию, обойти ее чары было невозможно.

Ледяной птице пришлось менять стратегию. Несложно было догадаться, в чем главная слабость Ирветт: она была неспособна на ближний бой, и даже ее стража не могла защитить ее на суше. Поэтому Эрешкигаль попробовала упасть на нее камнем, чтобы впиться в глаза изогнутыми когтями.

Но ей помешала прозрачная преграда, стеной возникшая на ее пути. Силовое поле, призванное Шиори, было не пробить, а сама ямауба затаилась в здании, прикрывая сирену, добраться до них обеих оказалось невозможно. Но и Эрешкигаль не стала медлить – это низшие воины Сообщества легко терялись перед неведомой силой, чудовища были гораздо умнее. Если нельзя достать одну жертву, то зачем тратить на нее время, если есть вторая? Она хотела вернуться к своей цели, но тут Эвридика услышала долгожданные слова сестры: «Мы выжидали достаточно. Пора».

Они призвали то, что давно уже сделало их легендой: разрушительную силу, доступную только близнецам. Она с детства спасала их от любых монстров и наемников, она разрушала все, что оказывалось на ее пути. Не подвела их магия и сейчас: ледяная птица, пойманная в силовое поле, изошла криком, окровавленные белые перья летели во все стороны, кружились в воздухе и падали, падали…

Близнецы не жалели энергии на эту атаку, они не просто делали то, что должны, они мстили – за свою разлуку, за подозрения, за то, что их подставили. Их сделали жертвами, и теперь они показали, что не прощают такого никому.

Будь Эрешкигаль чуть слабее, хотя бы немного, она бы уже была мертва. Но ледяная птица, собрав остаток сил, вырвалась из силового поля. Остаться прежней она не могла, это убило бы ее, и ей пришлось преобразиться.

Ее третье тело было пустотой, тенью и прообразом всего. Женский силуэт без лица, созданный из чистой энергии. Он постоянно менялся, и Эвридике даже показалось, что Эрешкигаль действительно копирует чью-то внешность – ведь она столько дней изображала Самсонова! Но, присмотревшись внимательней, колдунья сообразила, что внешность чудовища остается прежней. Эрешкигаль всего лишь заставляла каждого видеть в себе самых дорогих и любимых людей – а значит, лишала воли нападать и сражаться.

Для Эвридики она была, конечно же, Диамантой – ее отражением, лучшей подругой, продолжением ее самой. Была матерью, пусть и слабой, но все равно любимой. Была отцом, которого Эвридика уважала, несмотря ни на что. А в какой-то момент среди сменяющихся образов мелькнули рыжие волосы и смеющиеся светло-карие глаза… Он застал Эвридику врасплох, и ей оставалось лишь надеяться, что Диаманта ничего не заметит. Но сестра, похоже, смотрела лишь на Эрешкигаль.

Третий образ чудовища, в отличие от первого, был создан не только для иллюзий. Отвлекая противников игрой с их чувствами, Эрешкигаль все равно оставалась воином. Пальцы на ее руках сменились длинными, как клинки, когтями, одного движения которых было бы достаточно, чтобы снести голову любой из колдуний.

И она выбрала Сарджану. Должна была мстить близнецам и хотела этого, но она никогда не принимала предсказуемых решений. Сарджана стояла ближе всех к ней, она была растеряна открывшимися перед ней образами и не готова к нападению. Она могла стать легкой добычей, но все же не стала – благодаря помощи со стороны.

Когти, направленные на нее, столкнулись с боевым ножом, и два лезвия наполнили воздух белыми искрами.

– Я защищаю Великие Кланы, причем второй раз, – усмехнулся Неот Сан Себастьян. – Поверить не могу!

В этой битве у инквизиторов определенно было преимущество: их врожденная способность поглощать магию избавляла их от иллюзий, для них Эрешкигаль была просто безликим чудовищем. Впрочем, от этого она все равно не становилась менее искусным воином, и скоро они убедились в этом.

Они попробовали напасть на нее втроем: магистр, только что исцеленный Коррадо, пока держался в стороне, оставив сражение молодым. Но двух из них Эрешкигаль оглушила мгновенно. Даже лучшим инквизиторам из сильнейшего ордена было не под силу выдержать ее мастерство, они сражались достойно, и Эвридика готова была признать, что они хороши – но Эрешкигаль все равно была лучше.

Поверженные инквизиторы не были серьезно ранены, однако продолжать битву они уже не могли, и единственным соперником Эрешкигаль остался Неот. Зато он был великолепен! Эвридика слышала, что он считается лучшим в своем ордене, однако она и предположить не могла, что между ним и другими воинами такая пропасть. Он превосходил своих братьев и даже магистра, у него не было особых способностей, он просто владел всем, что природа дарила его роду, так безупречно, что оказался на недостижимой высоте.

Все его движения были предельно точны, и, хотя он по-прежнему сражался одним лишь ножом, а в распоряжении Эрешкигаль было десять клинков-когтей, они оставались равными соперниками. Это злило чудовище, она бросалась на инквизитора, но каждый раз наталкивалась лишь на лезвие ножа.

«Может, снова вмешаемся?» – мысленно предложила Эвридика.

«Нет, у нас не хватит энергии на такой же удар, как в прошлый раз, а слабой атакой мы только помешаем Неоту. Пусть пока ведет, не зря же мы так долго терпели его снобизм!»

Он сумел ранить соперницу. Эрешкигаль замешкалась, и инквизитор воспользовался этим с точностью машины. Лезвие вошло ей в бок и тут же вылетело, оставив лишь зияющую рану. Бывшее божество можно было ранить, у нее шла кровь – такого унижения она простить, конечно, не могла. Эрешкигаль призвала больше энергии, чтобы увеличить скорость и силу своего тела. Она прекрасно знала, что этим сокращает отпущенное ей время, но сдерживаться она не собиралась, Неот слишком сильно разозлил ее.