бы забыть, что нахожусь лицом к лицу с лидером великой страны, если бы не три телефона, находящиеся рядом с ней по левую руку.

Я начал разговор, сказав, что для меня встреча с ней высокая честь, и поблагодарил ее за то, что, несмотря на напряженное рабочее расписание, она нашла время для приема. Затем я выразил мою благодарность ее стране, с первым визитом в которой я нахожусь. Я сказал ей, как глубоко повлияла на мою работу и мою жизнь культура Индии и что для меня большая привилегия приехать в Индию и выступать с циклом лекций. Я закончил свои слова благодарности, сказав, что надеюсь вернуть свой долг, сообщая о тех новых идеях и мыслях, которые у меня возникли в результате моих контактов с культурой Индии, и что я надеюсь, что это будет содействовать сотрудничеству и духовному обмену между Востоком и Западом.

Госпожа Ганди молчала, реагируя на мою небольшую речь теплой подбадривающей улыбкой, а потому я продолжал. Я сказал ей, что только что опубликовал новую книгу, в которой я распространяю аргументацию «Дао физики» на другие науки, и обсуждаю современный концептуальный кризис западного общества и социальные последствия культурной трансформации. С этими словами я достал из своей сумки корректуру «Поворотного пункта» и вручил ей, добавив, что для меня это огромная честь передать ей первый экземпляр своей последней книги.

Все еще не говоря мне ни слова, госпожа Ганди приняла мой подарок с изящным жестом.

У меня появилось опрометчивое чувство, будто я говорю в пустоту, что человек передо мной находящийся, вопреки всем моим ожиданиям, оказывается совершенно лишен собственного «я». В то же время я ощущал, что ее молчание было своеобразным испытанием. Индира Ганди не имела времени отрешится от ее политических обязанностей, с тем чтобы включится в небольшую беседу со мной. Она просто ждала, чтобы войти в разговор по существу, и от меня зависело представить тему настолько хорошо, насколько возможно.

Этот вызов меня не испугал. Напротив, я почувствовал воодушевление и перешел к изложению краткого резюме моей основной аргументации.

Я обсуждал эти идеи в течение многих лет с разными людьми, в результате чего обрел хорошую интуицию в отношении своих слушателей, которые либо действительно понимали то, что я им говорю, либо просто вежливо слушали. С госпожой Ганди мне было с самого начала ясно, что она действительно понимала суть вопросов, которые я ей излагал. Я сразу же ощутил, что она действительно уже тщательно обдумывала их сама и была знакома с большинством представленных ей идей. И, по мере того как я начал излагать их краткую сводку, она начала вставлять краткие замечания, все более и более включаясь в разговор. Она согласилась с моим исходным утверждением, что большинство проблем сегодня являются системными проблемами, что означает прежде всего, что они взаимосвязаны. «Я верю, что жизнь едина и мир един, – сказала Индира Ганди. – Как вы знаете, в индийской философии всегда говорилось о том, что мы части всего и все есть часть нас. Таким образом, все мировые проблемы являются взаимосвязанными проблемами».

Она также с большим сочувствием отнеслась к мысли о необходимости становления экологического сознания как основы нового видения реальности. «Я всегда была очень восприимчива к природе, близости с ней. Мне посчастливилось вырасти с сильным чувством сородственности с целостным миром живого. Растения и животные, камни и деревья были моими спутниками». Затем она добавила, что Индия имеет древнюю традицию защиты окружающей среды. Великий индийский правитель Ашока, царствовавший в течение почти сорока лет в III веке до н. э., считал своим долгом не только защиту граждан, но и сохранение лесов и дикой природы.

«По всей Индии, – сказала мне госпожа Ганди, – мы можем видеть указы, вырезанные на камнях и скалах двадцать два столетия тому назад, в которых предвосхищаются сегодняшние вопросы окружающей среды».

Для того чтобы заключить свой краткий обзор, я упомянул о следствиях возникающей экологической парадигмы для экономики и технологии. В частности, я сказал о так называемых мелких технологиях, которые учитывают экологические принципы и согласуются с новой системой ценностей.

После того как я закончил, госпожа Ганди, помолчав немного, сказала самым серьезным образом и в непосредственной манере: «Я озабочена проблемой введения новых технологий в Индии, так как не желаю, чтобы этот процесс разрушил ее культуру. Мы хотим научиться у Запада всему, чему мы только в состоянии научиться, но мы хотим сохранить свои индийские корни». Она проиллюстрировала эту проблему, которая, конечно, является общей для стран третьего мира, многими примерами. Она говорила о «теплоте отношений» людей, занимавшихся в прошлом своими ремеслами; теплоте, которая в значительной мере утрачивается в наши дни.

Она упомянула также о великолепии и долговечности старых одежд, красоте вырезанных из дерева вещей, гончарных изделий. «Сегодня, кажется, гораздо легче и дешевле покупать изделия из пластиков, чем возиться с этими ремеслами, – сказала она с печальной улыбкой. – И это так жалко».

Продолжая эту тему, госпожа Ганди особенно оживилась, когда стала говорить о родовых народных танцах: «Когда я наблюдаю, как женщины танцуют, я вижу такую веселость, такую спонтанность, что боюсь, что они утратят свой дух, когда достигнут прогресса в материальном отношении. Она сказала мне, что народные танцы до сих пор являются частью ежегодных демонстраций в Дели, посвященных Дню Республики, и что в предыдущие годы люди разных родов и племен Индии добирались до Дели из самых разных уголков страны и танцевали весь день и ночь. «Их просто нельзя было остановить, – говорила госпожа Ганди. – Когда вы говорили им, что они должны остановиться, они просто уходили в другой парк и продолжали танцевать. Но теперь они хотят, чтобы им платили, и их выступления становятся все короче и короче».

Я слушал Индиру Ганди, сознавая, как глубоко она понимает все эти проблемы. Больше всего на меня произвело впечатление, что этот мировой лидер, ведущий свою страну в век новейших космических и прочих технологий, столь озабочен сохранением красоты и живой мудрости старой культуры.

«Люди Индии, – сказала она, – неважно, насколько они бедны, обладают особым качеством мудрости, внутренней силы, которая берет свое начало в нашей духовной традиции. И я бы очень хотела, чтобы это качество сохранилось, присутствовало в настоящем, а бедность ушла в прошлое».

Я отметил, что мягкие технологии на самом деле очень подходят для сохранения традиционных обычаев и ценностей. Они весьма созвучны ценностям, столь энергично отстаиваемых Махатмой Ганди: малым масштабам, децентрализации, адекватности местным условиям и ориентации на рост собственной самодостаточности. Затем я обратил внимание на производство солнечной