Отдельного упоминания заслуживает ситуация с иностранными предприятиями на территории республики. В своем послании Кабальеро Сталин, Ворошилов и Молотов рекомендовали республиканскому правительству уважительно относиться к собственности иностранных государств, если, конечно, эти государства открыто не поддерживали мятежников. Так и происходило в реальности. Но проблема была в том, что анархисты, особенно в Каталонии, пытались обложить иностранные предприятия данью, что естественно не могло не вызвать недовольства. Сами иностранные компании тоже вели себя по-разному. Так, если британские компании искусственно снижали производство на принадлежавших им свинцовых рудниках, то американская компания «Бэбкок и Уилкокс» в октябре 1936 года сделала пожертвования для организации банков донорской крови. В Стране басков иностранные компании чувствовали себя еще вольготнее. После оккупации республиканского Севера франкистами немцы с удивлением обнаружили одну из фабрик, принадлежавших германскому капиталу, абсолютно нетронутой.

Титанические задачи встали перед финансовой системой республики. Естественно, правительство не могло удержаться от популистских мер. 1 августа 1936 года на 50 % была снижена квартплата для трудящихся. Налоги просто перестали выплачиваться явочным порядком. Анархисты тайно вывезли за границу более 200 миллионов песет в денежных знаках, что вместе с бегством капитала за границу привело к падению котировок испанской валюты на биржах мира. 600 тыс. бойцов милиции обходились государству в 20 песет в день каждый (10 песет — жалованье, остальные десять — питание и другие расходы). Выброс на рынок такой огромной денежной массы, не подкрепленной ростом товарного производства, сразу привел к инфляции. Опять же по соображениям популистского характера правительство вначале не вводило карточную систему, без которой не обходилась ни одна экономика военного времени. А ведь еще надо было закупать огромные объемы оружия за рубежом.

В начале августа 1936 года было запрещено снимать со счетов более 1000 песет в месяц (довольно либеральная мера, если учесть, что на жизнь вполне хватало и 300 песет в месяц). 30 августа в крупнейшем полугосударственном Банке промышленного кредита были сменены члены совета банка и назначены представители Народного фронта. То же самое было сделано и во Внешнеторговом банке.

4 сентября 1936 года министром финансов Испании стал представитель центристского течения ИСРП Хуан Негрин. По его декрету от 3 октября во всех частных банках в качестве органов управления образовывались паритетные советы из представителей владельцев и трудового коллектива под руководством представителей государства. Но сами банки не национализировались. Однако основную свою задачу Негрин видел в использовании золотого запаса Испанского банка для финансирования войны. Формально это был независимый кредитно-денежный институт и устав его менять не стали из опасения предъявления международных исков, но фактически банк был поставлен под контроль Министерства финансов. О том, насколько тяжело было Негрину, свидетельствует «финансовое кредо» Ларго Кабальеро. Когда министр финансов обратился к премьеру с предложением осуществить некоторые неотложные меры, тот прервал его, заявив, что дело минфина оплачивать все расходы, а если деньги кончатся, можно будет подумать и о каких-нибудь мерах.

В начале августа 1936 года часть золотого запаса Испанского банка уже была вывезена во Францию в качестве гарантии поставок закупленного ранее французского вооружения и, прежде всего, самолетов. Однако граница была закрыта, и золото по сути дела лежало в парижских банках мертвым грузом, а после войны было выдано франкистам.

В октябре 1936 года, когда мятежники подходили к Мадриду, было принято решение перевезти оставшуюся часть золотого запаса на средиземноморское побережье, чтобы золото не досталось врагу.

Министр финансов Негрин предложил Ларго Кабальеро переправить золото в СССР, чтобы гарантировать закупки нужных республике товаров и, прежде всего, оружия, причем не только в Советском Союзе, но и во всем мире. Сам Кабальеро вспоминал уже в эмиграции в Мексике, что это было единственно возможным решением, так как во Франции или Англии золото в любой момент могло быть арестовано по требованию Франко, а в самой Испании оно было бесполезно. К тому же контролируемые анархистами власти Каталонии еще в августе 1936 года в ультимативном порядке потребовали перевода всего золотого запаса в Барселону. Правительство в Мадриде отвергло ультиматум и между центром и Каталонией началась настоящая финансовая война. НКТ-ФАИ сформировал боевые группы для насильственной «экспроприации» золота путем нападения на Испанский банк. Была организована даже транспортная система доставки золота в Барселону.

В этих условиях правительство республики 15 октября 1936 года официально обратилось к СССР с просьбой принять на хранение 510 тонн золота (стоимостью 1,58 млрд золотых песет, или 578 млн долл. в ценах того времени, из общей стоимости золотого запаса в 2,6 млрд золотых песет). 2 ноября 1936 года корабли с золотом прибыли в СССР. На каждом из них находился сопровождающий груз полномочный представитель Испанского банка. Впоследствии золото было привезено в Москву и хранилось в Наркомфине СССР. Из него финансировались не только поставки советского оружия республике (причем цены на него не были выше аналогичных зарубежных образцов), но и выплата денежного довольствия советским военным специалистам, подготовка испанских летчиков в СССР, а также закупка нужных республике товаров в третьих странах. Испания стала вторым по значимости торговым партнером СССР после Англии. За первый квартал 1937 года советский экспорт в Испанию составил 51 миллион рублей (по сравнению с 2,6 млн за первый квартал 1936 года), а импорт — только 17 миллионов рублей (900 тыс. в первом квартале 1936 года). Республика поставляла в СССР в основном свинец и апельсины, но все равно для нее существовало огромное отрицательное сальдо, которое тоже покрывалось золотом Испанского банка.

И, тем не менее, золотой запас стал иссякать уже в начале 1938 года, а с марта все советские поставки осуществлялись в кредит. Сначала СССР предоставил Испании кредит на сумму 70 миллионов долларов на три года под три процента годовых, а в декабре 1938 года (тогда уже весь мир считал положение республиканцев безнадежным) еще один кредит в 100 миллионов долларов. Таким образом, все рассказы о том, что Москва присвоила себе чужое золото, просто не выдерживают сопоставления с фактами.

Интересно посмотреть, какой же была повседневная жизнь людей в Испанской республике в тот тревожный, но такой волнующий сердца и умы период конца 1936- начала 1937 года.

Мятеж и спровоцированная им революция изменили не только повседневный уклад жизни, но и внешний облик людей. Исчезли с улиц шляпы и галстуки, считавшиеся воплощением буржуазии. Впрочем, галстуки все же иногда надевали в особо торжественных случаях (свадьба, похороны и т. д.). Самой популярной одеждой и мужчин, и женщин стал синий рабочий комбинезон на молнии («моно асуль»), в честь которого был даже назван популярный литературно-публицистический еженедельник, где печатались лучшие поэты и прозаики Испании. Комбинезон (ставший своего рода и униформой народной милиции) дополняли тряпичные тапочки на веревочной подошве («альпаргатас»), также позаимствованные из заводских цехов. На смену шляпам пришли «революционные» кепки и береты. Женщины перестали носить украшения и не только из-за опасения прослыть «буржуазией». В первое время войны многие самозванные патрули повально «реквизировали» драгоценности. Впоследствии, в конце 1937 года, многие женщины все же достали из сундуков нарядные платья и туфли на каблуках. Тогда эти предметы уже не считались чем-то предосудительным.