– Ну, Мушкетер, теперь одна на тебя надежда.

– Знаю. Именно этим я сейчас и занимаюсь. А ты бы шел отдохнуть. Яхту вести тебе уже не надо. А мне мешать не будешь.

Предложение было дельным. Я отдал короткий приказ. Секунда. Ремни безопасности со щелчком исчезли в кресле. Я встал и потянулся, разминая мышцы. Впрочем, они в разминке не очень-то и нуждались. Все эти потягивания я делал больше по привычке, чем по необходимости.

Генерал некоторое время молча смотрел на мои упражнения.

– И когда ты собираешься заняться проблемой предела?

– Уже занимаются этим. И лучше нам не мешать. Думаю, нам стоит отдохнуть.

– Кир, – заговорил вдруг Тигар, – а где тот пилот? Ты еще говорил про какого-то Мушкетера…

– Мушкетер – это и есть тот самый пилот. – Я задумался. Что ж, пожалуй, чем раньше все узнают правду, тем лучше. Я посмотрел на потолок. – Эй, Мушкетер, тут с тобой познакомиться хотят.

– Я занят, – недовольно отозвался Мушкетер. – Кому, в конце концов, надо выбраться за этот предел? Вам или мне?

– И тебе тоже. Так что не вредничай. И вообще вежливые люди сначала представляются гостям.

– А я не людь… тьфу, не человек. И вообще… а, ладно, все равно не отстанешь.

Эта тирада ничуть не обманула меня. Биокомп, который не в состоянии построить правильной фразы, такой же бред, как и снег на солнце. Просто он таким образом пытался показать, насколько он занят, что не может выделить даже десятой доли процента своих ресурсов для разговора.

В центре комнаты плавно материализовалась фигура Мушкетера. Правда, на этот раз шпага у него была не на боку – он воинственно держал ее в руке. Тигар и генерал слегка попятились.

– Что это? – испуганно спросил Тигар.

– Это голограмма, которая воображает себя очень занятой и очень страшной.

Мушкетер обиженно фыркнул и спрятал шпагу в ножны.

– Вот вечно ты так! – высказал он мне. – Только я собрался развлечься.

Потом фигура Мушкетера повернулась к генералу.

– Разрешите представиться, генерал, – Мушкетер. Вас я знаю и не скажу, что вы вызываете мои симпатии. – Поворот к Тигару: – Малыш, как тебе моя конфета? Специально синтезировал. Мы будем друзьями?

Тигар ошарашенно кивнул и слегка попятился, с удивлением косясь на меня. Я пожал плечами.

– Мальчишка, что ж вы хотите. Я же говорил, психологически он очень молод. Правда, быстро взрослеет. А раньше я ему вообще сказки рассказывал.

Генерал вдруг хлопнул себя по лбу.

– Биокомп! – После чего с ужасом уставился на меня. – Ты, сумасшедший придурок! Ты поставил к себе биокомп?! Ты вообще о чем-нибудь думаешь?! Впрочем, если тебе так хочется угробить себя – это твое дело, но меня-то зачем потащил?!

– Между прочим, он все слышит. – Я кивнул на Мушкетера.

Генерал гневно уставился на фигуру Мушкетера.

– Мне нет дела до того, что он слышит. Немедленно отправь меня назад…

– Кир, – с кривоватой усмешкой поинтересовался Мушкетер, – можно я его отправлю назад? Пешком.

Генерал осекся и с испугом посмотрел на меня.

– Генерал, что такого в том, что Мушкетер биокомп? – вдруг поинтересовался Тигар, разряжая обстановку.

– Что такого? – Кажется, Дрого был рад перевести разговор, сообразив, что немного переборщил. – А то, что я возглавлял комиссию генштаба, которая занималась проблемой установки биокомпов на корабли нашего флота. Полный провал. Эти биокомпы совершенно неуправляемы! Они отказываются выполнять команды, пока им все не растолкуешь! Вечно задают какие-то идиотские вопросы! А когда погиб один из кораблей с биокомпом, мы их всех уничтожили.

– Если комиссию возглавляли вы, то ничего удивительного в том, что ваш эксперимент провалился, – заметил я. – Генерал, а вам не приходило в голову, что биокомпы – это все же нечто большее, чем набор микросхем? Что к ним нельзя подходить с теми же критериями, что и к обычным машинам искусственного интеллекта? Их любопытство, которое вы так обругали, на самом деле значительная часть их возможностей, благодаря чему они и превосходят все остальные системы ИИ, вместе взятые. Они ведь сами учатся! Сами! Их не надо пичкать знаниями, как системы ИИ. А свобода воли позволяет им находить очень нестандартные решения. Вы пытались лишить их и любопытства, и свободы воли. В результате понятно, что они просто не могли принять никакого решения. Возможно, именно поэтому ваш корабль и погиб. Его биокомпу просто не дали принять правильного решения, загнав в рамки обычной системы ИИ, где биокомпы заведомо слабее своих механических конкурентов.

– Значит, это мы виноваты в том, что биокомп не смог принять элементарного решения? – едко поинтересовался генерал.

– Судя по всему, именно вы. Генерал, вы же не заставляете своих пилотов соревноваться с системами ИИ. Зачем же вы заставляли это делать биокомпы? Биокомпы ближе к людям, чем к вашей системе ИИ. Да, они превосходят людей, но уступают ИИ. Их преимущество совсем в другом. А вот то, что вы не сумели это понять, – ваша вина. К тому же, генерал, они действительно мыслящие существа. Вы же с ними как с машинами обращались. Вы не пробовали подружиться хотя бы с одним биокомпом?

– Я не желаю выслушивать всю эту чушь! – рявкнул генерал, разворачиваясь к выходу. На отправлении обратно на планету он больше не настаивал.

– Вот поэтому я и сказал, что вы никогда не сможете получить такого пилота, как у меня, – бросил я ему в спину.

Мушкетер хмыкнул и исчез. Однако я готов был поклясться, что Мушкетер воспринял весь этот диалог вовсе не так спокойно, как хотел показать. Я посмотрел на Тигара. Тот неловко потоптался.

– Я пойду к себе, – сообщил он. – Фильхиф показал мне каюту.

Я кивнул, и мальчишка ушел. Я устало уселся на пилотское кресло. Интересно, почему всякий, кто узнает, что у меня стоит биокомп, впадает чуть ли не в ступор, а потом начинается истерика? Может, я просто не знаю всего? Ведь не могут же все быть неправыми, а я один прав? Ведь все эти институты занимаются этими проблемами не один десяток лет. Почему я решил, что у меня может получиться то, что не получилось у них? В свое время одной из причин моего желания поставить биокомп было именно мое одиночество. Одиночество единственного землянина в галактике. Сейчас я впервые усомнился в своем выборе. Но и предать Мушкетера я уже не мог. Оставалось только идти дальше, а там будь что будет.

Тут передо мной снова возник Мушкетер.

– Да, чуть не забыл. – Ага, забыл. Как же. – Я тут по твоей просьбе проанализировал причину объединения хоргов и дролов против кроамцев.

– Да? И что там?

– Как я и говорил, ничего примечательного и ничего необычного. Просто кроамцы имели неосторожность завоевать одну расу, в которой были заинтересованы и хорги, и дролы. Эта раса была посредником у них на важных переговоров. После завоевания, понятно, переговоры провалились. Тут кроамцы, конечно, чрезмерно увлеклись. Понятно, что это навлекло на них гнев обоих могущественных врагов. В результате и возник тот самый альянс пяти рас.