что Лес пошел танцевать с Дианой, а Илай пригласил какую-то девушку из придворных. Из всех геммов он один держался непринужденно, будто всегда здесь и был. Впрочем, неудивительно – ведь именно его Михаэль готовил к службе во дворце.

Пары выстроились в ряд и степенно продвигались к трону, приседая на каждом шагу. Те, кто достигал трона, склонялись в глубоком поклоне и так же парами расходились направо и налево. Держать ритм оказалось просто, если помнить правила строевого шага. Левой, правой, полуприсед.

В двух парах от них вышагивал Денис Маковецкий под руку с Рахель. Два рубина, такие похожие и в то же время разные. Интересно, почему Рахель не вошла в Орден? Возможно, там и без нее довольно талантливых рубинов, а Церкви палачи нужны всегда.

Левой, правой, полуприсед. Увлекшись счетом, Норма и не заметила, как Габриэль начал что-то говорить ей.

– …и не надеялся застать на этом балу. Но, признаться, я полагал, однажды вы нашли бы меня, чтобы вернуть перстень, что я вам оставил.

«Перстень! – ужаснулась Норма. – Габриэль дал мне свой перстень, а я не вернула!»

Самым страшным было то, что она и понятия не имела, где он мог сейчас находиться. Панически соображая, Лазурит вдруг увидела, что к стоящему в одиночестве Андрею Дубравину приблизилась группа инквизиторов с Архивариусом во главе. Что, если они пришли арестовать Советника? А что, если они теперь от него не отлипнут? Ведь Катерина вот-вот должна подойти к отцу.

– Что-то не так? – спросил Габриэль, и в его голосе слышалась то ли тревога, то ли мягкий упрек.

«Все демоны Бездны и барстучья мать в придачу!» – мысленно выругалась Норма. Это какой неудачницей нужно быть, чтобы из всех присутствующих оказаться рядом с человеком, который, как и она, безошибочно отделяет ложь от правды! Это вам не Макар, которому можно наплести с три короба, это Сияющий Сапфир.

В итоге она решила ответить максимально честно:

– Я переживаю, потому что настроение бала идет вразрез с моими чувствами.

Левой, правой, полуприсед.

Едва наметившаяся морщинка на лбу Габриэля тут же разгладилась.

– Увы, все геммы так живут. Каждый день мы должны быть невозмутимы, доброжелательны и готовы служить. Иногда это тяжкая ноша.

Он говорил что-то еще, но она снова впилась глазами и всем вниманием в фигуру Советника Дубравина – теперь тот оказался совсем близко, как и окружившие его инквизиторы. Их беседа с Архивариусом казалась непринужденной, но Норма знала, что его не просто так заградили ото всех. Они наверняка уже знают и об их плане, и о причастности к нему советника.

Лазурит и сама не заметила, как настал их черед кланяться императрице Аркадии Васильевне. Заведя одну ногу за другую и приложив ладонь к груди, Норма попыталась изобразить светское приветствие. Наверняка она выглядела глупо, выполняя это движение не в платье с юбкой на фижмах, а в военном мундире, пусть и сидящем по фигуре. Но императрица милостиво качнула подбородком и улыбнулась глазами. Габриэль уверенно повел Норму направо, откуда она уже не могла наблюдать за Дубравиным.

Оценив очередь из оставшихся пар, Норма поняла, что танец вот-вот закончится и настанет момент истины.

«Что ж, если они все же его арестуют, значит, не судьба, – мелькнула малодушная мысль, – и мы здесь ни при чем».

Едва дотерпев до ряда банкеток, Норма поблагодарила Габриэля за танец и поспешила отделаться от него. Все же присутствие другого Лазурита сильно утомляет. Неужели она так же действует на нервы остальным?

Оркестр брал ноты все выше и выше, явно приближаясь к мощной коде. Норма выискивала глазами служанок с подносами – одной из них должна быть Катерина, – но не видела знакомого лица.

«Все двигаемся в сторону кухни!» – прозвучал в голове неслышный голос Илая.

Во время операции приказы Координатора не обсуждаются, от этого зависит успех всей миссии, но Норма все же спросила:

«Зачем? Что ты задумал?»

«Нельзя допустить, чтобы Рина попалась им на глаза», – коротко пояснил Илай и исчез.

Норма увидела остальных геммов в медвежьих масках и неспешным, не привлекающим внимания шагом устремилась следом за ними.

– Норма! – раздалось слева. Она обернулась и увидела даму в полумаске летучей мыши. – Норма, я вас еле узнала, вы получили повышение?

По строгому черному платью, хоть и сшитому из нарядной набивной парчи, да седым, а не припудренным волосам Норма узнала Настасью Фетисовну – наставницу капурнов-аколитов.

– Доброго вечера, – кивнула ей Норма, втайне сожалея, что они встретились именно так. – Нет, мы все еще на службе. Мы всегда на службе.

Настасья Фетисовна оценила паузу между фраз и цепко прищурилась в ту же сторону, куда все время ускользал взгляд Нормы, – к окруженному инквизиторами советнику.

– Я вижу, – кивнула она.

Архивариус Инквизиции Константин выглядел так, будто повстречал старого товарища, но сам Дубравин… Его на миг окружило серебристое, с искрой сияние. «Он в смятении», – поняла Норма. Если бы она не знала обстоятельств этой встречи, то по Константину было не понять, что он не наслаждается праздником. Остальные инквизиторы даже немного отошли от них, рассредоточились, так что мимо них никто бы не проскочил к советнику. Норма не могла позволить себе роскоши обманываться. Пора было хоть что-то сказать Настасье Фетисовне, чтобы закончить этот разговор, хотя в другой ситуации она предпочла бы с ней поболтать.

– Аэээ… Ваши аколиты тоже здесь?

Настасья Фетисовна усмехнулась:

– Они еще не доросли до подобных празднеств, так что можете гордиться собой, Норма. Даже если вы на службе, – и отпустила собеседницу вежливым кивком.

Стараясь не смотреть по сторонам, чтобы больше ни с кем не пришлось вести беседы, Норма поторопилась к своим. Геммы стояли у двустворчатых дверей, украшенных золочеными завитками, и шушукались, склонив друг к другу головы. Увы, в отличие от Михаэля, Илай не умел обращаться неслышным голосом к нескольким людям одновременно.

– Илай, что ты творишь? – шепотом спросила Норма. – Нельзя нарушать план!

Брат удивленно задрал брови:

– А ты сама не видишь? Мы должны перехватить Катерину у этих дверей и попробовать вернуть ее в кабинет Михаэля. Будем действовать, исходя из этого.

– Это приказ Михаэля? – уточнила она с подозрением.

– Михаэль недоступен, – сквозь зубы процедил Координатор.

И тут приглушенный гомон придворных расколол звук бьющегося хрусталя. Все в зале обернулись, ища источник шума. Через весь зал Норма и остальные геммы увидели графа Бернотаса. Тот все еще стоял с поднятой рукой и разомкнутыми пальцами, будто упустил бокал с умыслом. Окинув гостей прохладным взглядом, он поджал губы и неспешно, четко произнес:

– Я так неловок.

У Нормы упало сердце. Почему, почему