поднос с хрустальными бокалами. Рина держала его еле-еле, будто балансировала на катящемся шаре. В последний момент, когда поднос был готов уже опрокинуться на пол, Михаэль подхватил его, а Рина без сил упала в кресло и принялась обмахиваться передником:

– Как же сложно! Я этого не вынесу.

Диана с осуждением покачала головой. Разумеется, младшая бы справилась и с полным подносом, но речь-то не о ней. Михаэль встал перед раскрасневшейся от напряжения Риной на одно колено.

– Сударыня, боюсь, иного пути нет. Вам придется управиться с этим подносом. После первого танца ваш отец уронит бокал и произнесет условленную фразу: «Я так неловок», и тогда вы к нему приблизитесь. Дальше он сообщит вам, где вы должны встретиться. Его Сиятельство сейчас постоянно на виду, окружен людьми, но уже готовит для вас защищенное место. Только так вы сможете подойти к нему, не вызвав ни у кого подозрений, понимаете?

Рина кивнула, не поднимая по привычке белых глаз. Вдруг она замерла, не моргая, не шевелясь и даже, кажется, не дыша. Спустя несколько мгновений она чуть встряхнулась и сказала:

– Я справлюсь.

Она забрала у Михаэля поднос и вернулась тем же путем, что и пришла. Провожая ее взглядом, Илай подумал, что уже скоро она так же стремительно исчезнет и из его жизни. Навсегда. И единственное, на что ему можно будет надеяться, – это мимолетные встречи при дворе, если он будет трудиться не покладая рук и его снова сюда пригласят.

«Я уже ее потерял», – понял он со всей обреченностью.

Геммы спрятали лица за медвежьими мордами, а сам куратор прикрылся маской енота.

– Что ж, пора и нам занять позиции, – скомандовал Михаэль.

Оказалось, что во всем мире нет места хуже для Нормы, чем императорский дворец во время бала. По мере того как в торжественно убранном зале собирались высокие гости и со всех сторон доносились обрывки их разговоров, завеса перед глазами Нормы колыхалась все сильнее.

– Счастливы видеть вас в добром здравии…

– Непременно приезжайте в гости, супруга будет так рада…

– Это цвет вам к лицу!

Ложь, ложь и снова ложь! И не во спасение, и не для прикрытия каких-то проступков – пустая, мелочная ложь ради лжи, лицемерие и светские поддавки. Норме хотелось зажать уши и забиться в угол, но она не могла позволить себе такой роскоши – они все еще несли службу. В попытке хоть как-то отгородиться мыслями от колыханий завесы, Норма стала высматривать в растущей толпе придворных знакомые лица.

Советника она нашла первым. Его действительно окружали люди, они заглядывали в лицо, полускрытое под маской совы, задавали какие-то вопросы. Андрей Феофанович Дубравин выглядел совершенно невозмутимым, как и в прошлый раз, когда геммы удостоились аудиенции. Оценив диспозицию, Норма убедилась, что подобраться к такому вельможе незаметно и правда невозможно. Стараясь не вслушиваться в разговоры, она прохаживалась по залу, высматривая угрозы их плану – то же делали и остальные.

Медвежья маска, сделанная из прессованной бумаги и клочков подозрительного меха, больно натирала отекший глаз, но как же Норма была ей благодарна за то, что она скрывала этот ужас от остальных гостей. Если бы бал не был маскарадом, она бы не пошла на него вовсе.

Тут толпа зашумела и стала расступаться, пропуская вперед целую процессию. Пурпурно-черные одеяния, надменно поднятые головы, кривые трости у мужчин – княжеское семейство Клюковых трудно не узнать даже в звериных масках. Впрочем, они пренебрегли праздничными традициями, выбрав маски кобольдов, будто сегодня второй Бертрамов день. Просто удивительно, как они гордятся своей связью с этими существами. Присмотревшись, Норма отметила, что на этот раз Макар выглядит вполне пристойно: буйная черная шевелюра зачесана назад, подбородок выбрит, рубашка полностью застегнута и украшена пышным кружевным жабо, сапоги блестят. А поступь-то, поступь! Ни дать ни взять родился с серебряной ложкой во рту, да так до сих пор ее не вынул. Еще Норма приметила новую фигуру, причем весьма выразительную, – черноволосую девушку с широкой улыбкой на ярких полных губах. Маску кобольда она несла на тонкой длинной ручке, время от времени убирая в сторону, будто веер. Черты ее лица безоговорочно указывали на близкое родство с княжеским семейством.

Макар Клюков заметил Норму и, наплевав на все правила этикета, широкими шагами приблизился к ней. Норма хотела было ретироваться, смешавшись с толпой придворных, но не успела. Атаман изобразил поклон и под руку отвел ее к колонне, чем, разумеется, вызвал множество любопытных взглядов в их сторону. Хуже не придумаешь!

– Что вам нужно? – прошипела Норма.

– Как что? – удивился разбойник. – Хочу узнать, как продвигается сама знаешь какое дельце, м-м? – и сделал жест пальцами, намекая на оплату, мерзавец.

Что же делать? Неизвестно, на чьей именно стороне Макар. Неизвестно, на чьей стороне Клюковы, можно ли им доверять?

Солгать или нет? Норма ненавидела подобные дилеммы.

– Мы работаем над этим, – она скривилась, – прямо сейчас. Большего сказать не могу.

– Усек, – серьезно кивнул Макар, заговорщицки глянув по сторонам. – Как что будет известно, отчитаетесь.

Еще один любитель отчетов нашелся! Но не успела Норма возмутиться, как он развернулся и пошел прочь, на ходу кого-то громогласно приветствуя.

«Нужно найти остальных», – решила Лазурит. В одиночестве она чувствовала себя как никогда уязвимой.

Вынырнув из-за мраморной колонны, увитой гирляндой из шелковых цветов, она снова огляделась. На этот раз Андрей Дубравин беседовал только с графом Бернотасом, тем самым, который призвал министра мореходства к порядку. Страшный человек, могущественный. Глава Тайной полиции Ее Императорского Величества.

«А ведь он еще один наш начальник, – подумала Норма, издали разглядывая этого сухопарого пожилого господина в туго завитом парике и с недовольной складкой вокруг рта. – Сразу видно, негибкий, даже маска у него изображает лицо человека. И он в любой момент может отдать нам любой приказ».

Теряясь в догадках, у кого еще в этом зале есть подобное право, она двинулась к стене с огромными окнами, где мелькнула медвежья маска.

У винного фонтана в окружении высоких военных чинов в масках кабанов и вепрей Норма заметила Дениса Маковецкого – главу Ордена Сияющих. Он предпочел маску лиса. Этот Рубин прославился не только как непревзойденный стратег, но и как непобедимый дуэлянт. Вряд ли его вызывают на поединки до сих пор, все же он уже не молод, но раньше, еще до того, как геммам объявили о грядущем распределении в сыск, они мечтали встать под начало этого доблестного воина.

Чуть дальше она застала прелюбопытную сценку. Как и всегда облаченная во все оттенки белого, на банкетке восседала Павлина Павловна Зимецка. Она