Почувствовав мои эмоции, цварг мягко добавил:

— Если этот мужчина не нарушал закон, то его отпустят.

— Пропустите меня, — потребовала, выдёргивая руку из крепкого захвата.

— Увы, я не могу. Вы даже не родственница.

Понятия не имею, что на меня нашло, но озарение пришло так же внезапно, как схлопываются кротовые норы. Я вдруг поняла, что единственной уважительной причиной, по которой меня пустят внутрь, будет даже не кровная связь…

— Впустите меня немедленно! У Ивеса ко мне привязка!

Лицо эмиссара вытянулось от удивления, и он моментально отнял ладонь. Я воспользовалась замешательством и метнулась к двери в палату.

***

Лейтенант-коммандер Ивес Ир’сан

Ивес понимал, что рано или поздно это произойдёт: кто-то из недоброжелателей, будь то кадеты или офицеры, раскопает историю с похищением Кристины с Захрана. Эмиссар, представившийся Янном Робером, открыл ноутбук и в который раз проигрывал один и тот же крошечный отрезок с видеокамер из злосчастного диспансера.

— Вы понимаете, что воздействовали на уровне бета-колебаний более чем на десять людей одновременно? — уточнил Янн.

— Понимаю, но это была самозащита.

— От резиновых пуль?

— Помимо меня, позади были мой напарник-человек и девушка.

— Да, девушку вы выкрали, мы в курсе претензий от АУЗ. Но Космофлот объявил её военнообязанной, так что в это дело мы не лезем. Единственное, в чём я уполномочен разобраться, так это в том, оказывали ли вы воздействие на людей и были ли в здравом уме на тот момент.

— Я находился в здравом уме. Повторяю, это была самозащита.

— Лейтенант Ир’сан, прекратите уже говорить об этом! Вы чуть не выжгли мозги десятку людей, и наше счастье, что Захран поверил в байку о каком-то секретном оружии Космофлота! Цваргов и так боятся по всему ФОМу, но то, что сделали вы, — это нарушение основных принципов невмешательства…

Ивес прикрыл глаза, проваливаясь в собственные мысли. Квалификационная комиссия и угроза увольнения из Космофлота были цветочками по сравнению с маячившим наказанием Службы Безопасности Цварга. Но, как бы то ни было, Ивес ни разу не пожалел о своём поступке. Повторись история, он бы не раздумывая рискнул свободой ради Кристины, и он был благодарен судьбе, что до заключения на астероид смог увидеться с отцом.

— …итого, вам грозит пожизненная изоляция как опасному элементу общества. От того, как вы ответите на вопросы, зависит, на астероид какого типа вас заключат. Лейтенант Ир’сан, я повторяю в третий раз: вы понимаете, что поступили плохо?!

Ивес, скрепя сердце, готовился ответить «да», чтобы хоть как-то улучшить будущие условия содержания, но в палату ворвалась рыжеволосая девушка с Захрана.

***

Кристина Соколова

— Он меня защищал! — Я высказала очевидное, стоило эмиссару Роберу показать видео с Захрана.

Признаться, я до сих пор даже не задумывалась, что из-за той истории у Ивеса могут быть проблемы, но как только лейтенант Луссель упомянул, что Ива могут посадить в тюрьму, меня внутренне залихорадило.

— Госпожа Кристина, пожалуйста, успокойтесь, — вкрадчиво сказал один из цваргов.

Они все были так похожи друг на друга в своих абсолютно чёрных одеждах, что я с трудом отличала лишь того, кто представился. Остальные трое в палате, как и тот, что остался снаружи в коридоре, походили на братьев-близнецов идентичными движениями, наклонами головы, короткими молчаливыми взглядами, которыми обменивались друг с другом. Последнее напомнило то, как общались между собой члены восьмой группы — без слов. Похоже, эти ребята уже давно сработались друг с другом.

— Вам ничто не угрожает, вас никто ни в чём не обвиняет, — вкрадчиво продолжил уже другой «близнец». — Мы разбираем исключительно действия господина Ир’сана. Он нарушил наши законы о невмешательстве в сознание представителей других разумных масс.

— Он защищал меня! — повторила я, чувствуя, как сердце заходится в тахикардии.

На квалификационной комиссии был противный, но крикливый Жакар и несколько других адмиралов, которые, захлёбываясь слюной, шумно спорили с Вейссом и пытались очернить Ива в глазах десятков собравшихся. На подсознательном уровне это воспринималось мною как сражение, сейчас же… в очень спокойной обстановке, без излишних эмоций, в узком кругу эмиссары обсуждали Ива, и, судя по поведению, они уже вынесли ему приговор.

— Вы вообще представляете, как у нас «лечат» на Захране? — сказала я, смотря в тёмные глаза цварга напротив. — Мне назначили электрошоковую терапию! Я стала терять память! Эти люди в диспансере были соучастниками творившегося там беспредела.

— Сожалею. — То ли мне показалось, то ли в глазах собеседника действительно проскочило сочувствие. — Но мы не судим людей, уровень их развития и методы лечения. Единственное, что мы осуждаем, — это действия гражданина нашего Мира, преступившего закон и оказавшего воздействие на сограждан вашего.

Чувство острой несправедливости удавкой обхватило горло. Им было всё равно! Действительно всё равно, что там происходило на Захране, и даже мои слова об электрошоковой терапии не пробили толстую броню этого рогатика…

— А знаете что? — вдруг решилась я. — А как вам это? Посмотрите-ка, а? Это тоже в норме? Вы и сейчас будете утверждать, что защита от таких людей — преступление закона?!

Не медля ни секунды, я рванула застёжку коммуникатора, открыла папку со сброшенными Аскеллом файлами и подсоединила к ноутбуку эмиссара. Лесли — умничка, переслал мне не только медицинские анкеты Бронеслава и Сохора, но и нарезку видео из чёрного ящика. Материалы я хотела показать на квалификационной комиссии, но удачного случая не подвернулось. Секретные данные с коммутатора я стирать не стала, хотя надо было... Что ж, возможно, Вселенная хотела, чтобы они у меня остались к этой минуте.

— Крис, не надо, это же была операция Космофлота. Ты нарушаешь Устав! — предупреждающе сказал Ивес, увидев первые секунды кино.

Я оглянулась через плечо и отрицательно покачала головой.

— Если от этого зависит твоя жизнь, то, значит, так тому и быть.

— Уверяю, эта информация за стены палаты не выйдет, — спокойно сказал Янн Робер и сделал громкость чуть выше.

В самый нужный момент.

«Эй, мелкая, шевели седалищем, или твоя приятельница истечёт кровью, и никто ей не поможет. Или таков твой план? Чтобы мы прирезали фиолетовую и съели её на пятерых? М-м-м, я бы попробовал эти нежные пальчики в собственном соку».

Не знаю, что именно пробрало эмиссаров: то ли слова Сохора, то ли его мерзкая улыбка и облизывание шеи Дениз, или же то, что она