Влюбился – вот мудак, а?

Андрей, который сегодня с группой не летел, но провожал, вернее, контролировал, чтобы все пятеро музыкантов и техники успешно погрузились в нужный самолет, чуть не съел Кея, когда тот просто взял и, отдав вещи Арину, свалил прочь от регистраторской стойки к своей милашке. И успокоился только тогда, когда Тропинин принес свою задницу обратно.

Зато поспешный уход Кея дал классный повод поржать. Правда, как только тот вернулся, шуточки прекратились – при этом психе, особенно когда он был без настроения, прикалываться было совершенно нельзя.

Келла уставился на соседний ряд – напротив сидела умопомрачительная блонди с шикарной грудью. Она поймала взгляд синеволосого и улыбнулась ему. Тот тотчас растянул губы в ответной улыбке – хулиганской, многообещающей. А они бы могли попробовать экстрим в самолете.

И тут перед его внутренним взором возникла картинка с другой блондинкой – в драном платье, потекшей тушью и с разбитой губой. Честно говоря, раньше Келла никогда не целовался с девушкой, у которой была разбита губа. Обычно губы в кровь били ему.

И что за урод попался этой стерве?

Келлу отчего-то передернуло, и реальная блондинка, приняв это на свой счет, мигом перестала улыбаться и отвернулась.

Барабанщик обозлился и уткнулся в планшет.

* * *

Живые карие глаза, принадлежащие темноволосому молодому человеку по имени Кирилл, чье лицо было спрятано за огромными темными очками, с интересом наблюдали за молодой девушкой с тяжелой копной длинных темно-ореховых волос, собранных в небрежный хвост.

Она заинтересовала его еще тогда, когда прощалась со своим парнем, который был обладателю темных глаз отлично знаком. Он совершенно случайно заприметил их в пестрой шумной толпе, пройдя после прибытия в общий зал ожидания, где должен был встретиться с дядей.

Кирилл прилетел буквально на день, для подписания кучи документов, связанных со второй группой, которую он решился спонсировать – инкогнито, конечно же. Местный аэропорт ему не нравился – ни в какое сравнение он не шел с теми международными аэропортами, в которых молодой человек привык бывать в последние несколько лет в составе своей группы. Хотя надо признать, что бывал он и в настоящих дырах.

Чтобы скоротать время, Кирилл купил в какой-то забегаловке кофе на вынос – божественное дерьмо, как сказал бы Гектор, фронтмен их общей группы. Гектор вообще любил всяческие оксюмороны и запутанные выражения и наслаждался, когда люди не понимали. Глядели на него удивленно, силясь понять смысл сказанного, а он пытливо смотрел им в глаза, копируя выражение их лиц, и только пожимал плечами, не утруждая себя пояснениями. А когда они уходили, не смеялся и не вздыхал глумливо, а только лишь приподнимал бровь, умудряясь демонстрировать всю глубину своего разочарования в подобных экземплярах. Правда, так Гектор делал, когда у него было настроение. Когда настроения не было – мог и ударить какого-нибудь наглеца. А если рядом находился Марс, то он обязательно встревал и начиналась драка. В начале их карьеры менеджер задолбался разруливать последствия этих самых драк.

Впрочем, сейчас о друзьях-музыкантах Кириллу думать не хотелось. Все мысли были об этой темноволосой девчонке.

Как сказал Андрей, ее зовут? Катя?

Катя трогательно прощалась с Кеем – и это Кирилл тоже видел. Он аккуратно последовал за ними к стойкам регистрации, глотая на ходу горячий, слишком сладкий кофе. Казалось, они не могли оторваться друг от друга, и это умилило случайного свидетеля их прощания. Кирилл вообще любил наблюдать за людьми – они были источником его вдохновения. Он с детства мог смотреть на человека, хоть стоя рядом, хоть глядя из окошка, и придумывать историю о нем: куда он идет, какое у него настроение, что его ждет дома – или кто. Детская игра стала взрослым невинным хобби.

Как только оглядывающийся, как мальчишка, Кей, – этот самый высокомерный тип, который покорил Кирилла своим голосом и манерой исполнения и выбесил нарочито равнодушно-надменным поведением, скрылся из виду, Катя изменилась в лице. Улыбка медленно сошла на нет, и Кирилл с удивлением заметил, что растерянные большие глаза ее полны слез. Девушка вытирала их украдкой, явно не желая, чтобы люди вокруг заметили, но не могла справиться с собой. И в какое-то мгновение – Кирилл даже вперед подался – закрыла лицо ладонями.

Пришла в себя девушка не сразу – минут десять простояла у колонны, вытирая слезы, а после направилась к бару, откуда открывался вид на взлетное поле. Кирилл, который написал встречающему его Андрею, что скоро будет, направился следом. Отчего-то ему стало интересно – а что такого эта Катя нашла в Кее?

Уже много позже Кирилл понял, что поймало его на крючок – его задела ее искренность, та самая искренность, которую он боготворил и в то же время ненавидел в людях; подобная искренность была в Дэне – его лучшем друге.

Кажется, чувства этой Кати были искренними, хотя ему было сложно понять, как можно испытывать любовь – настоящую, не фанатизм или страсть – к таким, как он, Кирилл, известный в миру под псевдонимом Кезон, или к таким, как Кей.

Им двигало любопытство – и оно же сгубило его в конечном счете.

Кирилл сел за столик рядом с Катей, которая даже не притронулась к заказанному ею чаю, и вместе с ней взглядом проводил самолет, в котором сидел, если верить объявлением, Кей. Самолет разогнался, взлетел, словно птица, и скрылся в голубом высоком небе.

Катя больше не плакала, но сидела с потерянным видом, явно не понимая, что ей теперь делать. И Кирилл вдруг на какое-то мгновение осознал, что несколько завидует белобрысому – у него есть тот человек, который по нему искренне скучает. Уже скучает. Спустя полчаса после расставания.

Катя, так и не притронувшись к чаю, вышла из бара, вновь оказавшись в общем зале, где было много людей. Она достала телефон, попыталась сделать звонок, но тут же, поморщившись, запихала мобильник в карман джинсов – видимо, тот разрядился.

Кирилл шел рядом, а она его совершенно не замечала, что его устраивало более чем.

Они почти дошли до выхода, когда вдруг в буквальном смысле из-за угла выскочили три девушки весьма неформальной внешности: брюнетка, рыжая и синеволосая. Они едва не столкнулись с Кириллом, правда, не обратив на это никакого внимания. Зато увидев неподалеку Катю, очень оживились.

– Это же та девчонка! – воскликнула рыжая эмоционально. – Из подъезда Кея!

– Точно, она! И это она нас подставила, получается, – сощурилась брюнетка. Но слышавший все Кирилл не понимал, о чем идет речь. – Хорошо, что Паша нас предупредил, что «На краю» сегодня улетают…

– А что она тут делает, интересно? Кея провожает, что ли, по-соседски?

– Надеюсь, они еще не улетели…

– Слушайте, а если она и есть его подружка? – вдруг спросила синеволосая, нехорошо вглядываясь в ничего не подозревающую Катю. – Эй! – заорала она, как сирена. – Ты!