– Ты – Катрина? – спросила меня знакомая Томаса.

Мне оставалось лишь кивнуть в ответ.

– Отлично. А я – Светлана. Не знала, что у Томаса есть дочка. Такая взрослая. Надевай каску, и погнали к аэропорту по обходной, – продолжала она.

– У него две дочки, – зачем-то сказала я, беря протянутый шлем – увесистый и закрытый. Подобные мне раньше доводилось лишь видеть на других людях.

– Какой кошмар, – расхохоталась весело Светлана и, видя, с какой нерешительностью я смотрю на шлем, слезла с мотоцикла и помогла мне надеть защиту – на земле байкерша смотрелась менее грозно, чем на своем железном коне. Светлана оказалась одного со мной роста и, скорее всего, экипировка скрывала неплохую женственную фигуру, делая ее похожей на мужскую, широкую в плечах, и скрывая грудь.

– Хорошо, что сына нет, – умело застегнула мне кожаный ремешок под подбородком Светлана. – Второго Радова этот мир не пережил бы. Наверняка он бы унаследовал его сумасбродство.

– Есть сын, – слабо улыбнулась я. – Только он на Томаса не похож.

– Я даже не знаю, что сказать, – расхохоталась Светлана.

– А за сколько мы доедем? – спросила я.

– Минут за двадцать, не тушуйся, – подмигнула байкерша и наскоро объяснила, как сидеть на байке и за что держаться.

Я, перекинув сумку через плечо, залезла на мотоцикл, тотчас крепко вцепившись в Светлану. Отлепляться от нее во время поездки я совершенно не планировала, ибо скорость все же пугала. Хотя перспектива опоздать в аэропорт пугала куда больше.

Я успею. Я обязательно успею. Я…

И тут, как назло, к подъезду бодрым мелким шагом подошла Фроловна, совершающая свой обыденный дневной моцион. Под руку с ней семенила еще одна бабулька, которая живо что-то рассказывала – подозреваю, очередную сплетню:

– И тут энта Валька кавалеров своих…

Узрев меня на мотоцикле, бабулька удивленно замолчала, а Фроловна только языком зацокала. Взгляд ее был крайне неодобрительным.

– Вчера с одним целовалась, сегодня уже в другого вцепилась, – услышала я ее надтреснутый голос. – Шалава, как есть, тьфу ты, прости Господи, – обласкала она меня, продолжая испепелять взглядом.

– Яблоки от яблоньки недалеко падают. У этих сектантов все яблочки с гнильцой, – закивала ее спутница, мигом забыв про некую Вальку и ее кавалеров.

– Тот хоть высокий, а этот недоросток, – досталось и моей случайной темноглазой помощнице.

– Погнали? – весело осведомилась Светлана. Ее байк послушно взревел и вылетел прочь со двора, оставив позади зловредных старушек, которые явно выбрали меня сегодняшней темой пересудов во дворе.

Гонка на мотоцикле запомнилась мне плохо. Улицы, дома, люди – все проносилось мимо с бешеной, как мне казалось, скоростью, и от ветра заледенела кожа, но я продолжала холодными пальцами цепляться за байкершу. Упасть я не боялась, однако и скоростью не могла насладиться – воздух был не моей стихией, и куда увереннее я чувствовала себя, твердо стоя обеими ногами на земле.

Зато я, кажется, поняла, почему байкеры всегда, даже летом, одеваются в кожу – на скорости даже жара не чувствуется.

Светлана сдержала слово – примерно через двадцать минут мы добрались до аэропорта, и как только я слезла, чувствуя головокружение, тотчас проверила мобильник – Антон писал, что вот-вот начнется регистрация и недоумевал, почему я перестала ему отвечать.

– Спасибо! – от чистого сердца поблагодарила я Светлану. – Что я вам должна?

– Ничего, малышка, – улыбнулась она, помогая снять мудреный мотошлем. – Рада была помочь дочери Томаса. Твой папаша – свой в доску мужик! Передавай ему, чтобы заходил, – куда конкретно, байкерша так и не пояснила.

– Ну-ка, стой, – потянулась она к моим волосам, которые после поездки были весьма, подозреваю, взъерошенными, – листик прилип, – пояснила Светлана. – Все, убрала, беги к своему парню, красавица.

– Почему к парню? – была я безумно рада, что успела.

– А к кому еще так будут торопиться девчонки? – коротко рассмеялась байкерша. – Ну, давай, удачи. А я погнала, тут долго стоять нельзя.

Мы распрощались, и я, прижимая к уху мобильник, почти бегом бросилась к нужному терминалу аэропорта, похожего на огромный громкий стеклянный улей. Суета, постоянное движение и едва уловимая атмосфера тандема предвкушения и неуверенности с лихвой наполняли это место, переполненное людьми: пассажирами, провожающими и встречающими. Мне не слишком нравились подобные скопления людей, и я терялась, но попыталась взять себя в руки и отыскать того, ради которого примчалась сюда.

Антон трубку взял почти сразу.

– Ты сейчас где? – выкрикнула я, оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать Тропинина взглядом.

– У стойки регистрации. Скоро наша очередь. Что случилось? – удивился тот. Слышно его было плохо.

– Мне надо найти тебя. Я в аэропорте.

– Катя! – воскликнул Тропинин, явно ошарашенный моим поступком. – Зачем ты приехала? Мы же договаривались!

– Извини, Антош! – прокричала я, пробираясь дальше и вертя головой. Терминал казался мне огромным. – Но мне нужно кое-что тебе отдать. Объясни, где ты, я быстро отдам тебе кое-что и уйду.

– Стой на месте, – велел мне парень, и я послушно замедлила шаг. – Что находится рядом? Я сам найду тебя.

– Но у тебя же посадка, – растерялась я.

– Регистрация только началась и будет длиться два часа, – оборвал меня Антон. – В любом случае не опоздаю. Говори, что находится рядом. Найду тебя.

– Я стою около информационного табло. Неподалеку бар.

– Понял, где ты. Сейчас буду, – тотчас бросил Антон и спустя минуту появился рядом со мной.

Родной. Серьезный. Как всегда в кепке и в солнцезащитных очках – привычная его «экипировка», помогающая сохранить инкогнито. В этом обычном с виду парне в простых джинсах и в клетчатой рубашке нельзя было заподозрить популярного музыканта. Даже походка изменилась.

Я в который раз убедилась, что он – отличный актер.

– А сумки где? – спросила я отчего-то растерянно. За плечами Антона был лишь рюкзак. – Ты уже сдал вещи?

– Вещи с Арином. Он ждет меня, – отрывисто ответил Антон, странно глядя на меня.

Я не могла расшифровать его взгляда, да и свои чувства – тоже. Я так рвалась сюда, боясь не успеть, но не кинулась к нему на шею и не заплакала от переизбытка эмоций, а лишь вглядывалась в до боли знакомое любимое лицо и слабо улыбалась.

– Катя, что ты хотела? – близко-близко подошел ко мне Кейтон, но не обнял. А меня тянуло к нему, как к магниту. Хотелось уткнуться лицом в грудь и счастливо вздохнуть. И как я теперь проживу без этого?

Сама выбрала, никто тебя за язык не тянул!

– Я хотела отдать кое-что, – улыбнулась я и, не сдержавшись, провела пальцами по его щеке.