– Совсем, что ли? – заорал дядя и тут же елейным голоском произнес в трубку: – Нет-нет, моя чудесная Виолетта, это не тебе. Племянница бегает. Нет, дорогая, она уже не ходит в садик, – добавил он со смешком, покачал головой и ушел в свою комнату продолжать разговор с новой дамой сердца.

– Ты куда? – с интересом уставилась на меня Нелли, выглянувшая на шум из кухни.

– В аэропорт, – отвечала я, застегивая босоножки, которые, как назло, застегиваться не хотели, и я начала нервничать еще больше, даже выругалась вслух. Пальцы от нервного возбуждения стали дрожать еще больше.

– Что случилось, Кать? – немедленно оказалась около меня любопытная сестра.

– Все хорошо, – выдохнула я, пытаясь справиться с застежкой.

– Не ври, – поморщилась Нелли и потребовала: – Отвечай, что случилось!

– Ничего.

– Ты не умеешь врать, анэ, – заявила сестричка. – Колись!

– Катенька, куда ты так торопишься? – появился в довесок и Томас с зеленым яблоком в руке. – На тебе просто лица нет.

– Забыла отдать кое-что Антону! Довольны? – рявкнула я, не в силах контролировать свои эмоции.

– Что? – хором спросили папа и сестра. Им явно стало интересно.

– Подарок…

Босоножки я застегнула и теперь пыталась вызвать такси. Как назло сначала я забыла его номер, потом неправильно набрала его, а затем вместо голоса оператора услышала навязчивую мелодию и голос, просивший остаться на линии до тех пор, пока со мной не свяжется первый освободившийся оператор. Связываться никто не хотел.

– Да примите заказ, идиоты! – рявкнула я, нервничая еще сильнее.

Уверенность в том, что если я успею увидеть Антона и передать ему подарок, то все будет хорошо, только росла. Эмоции взяли верх над разумом. Воздух вокруг, казалось, полыхал невидимым пламенем.

Нелли и Томас взирали на меня с немым удивлением, а я в очередной раз набирала номер такси. На этот раз оператор все-таки ответил мне, принял заказ на текущее время, однако любезно пояснил, что машина приедет не сразу – из-за пробок.

– И сколько мне ждать? – спросила я устало.

– Может быть, десять минут, – спокойно пояснила девушка, – а, может быть, сорок. Я не знаю. Как только на ваш заказ назначат автомобиль, вам придет сообщение.

Я с разочарованным вздохом опустилась на пуфик, понимая, что время идет, и я могу не успеть, если быстро не домчусь до аэропорта. От разочарования хотелось кричать.

– Катенька, что такое? – осторожно спросил папа.

– С такси проблема. А на автобусе не успею, – с отчаянием призналась я, в который раз кляня себя за глупость и забывчивость. Аэропорт находился за чертой города, и чтобы добраться до него, нужно было садиться на специальный рейсовый автобус…

– И в городе пробки, – радостно вставила Нелли, которая громко чавкала жвачкой. – Центр-то перекрыли, дороги делают. Я в новостях читала…

Ее слова меня не обрадовали – напротив, я стала нервничать еще больше. К горлу подкатил ком, ногти впились в ладони, щеки, кажется, побледнели, что не укрылось от взгляда Томаса.

– Все проблемы решаемы, – улыбнулся вдруг он и откусил кусок яблока.

– Не решаемы, – буркнула я. И отец только улыбнулся:

– Ну что ты такой пессимист, Катенька. Сейчас позвоню кое-кому, и тебя с ветерком домчат, – пообещал он.

– Кому? – подняла я на него удивленные глаза. Кажется, у надежды появились невесомые легкие крылья бабочек.

– Есть кое-кто, чудесный человек, байкер, живет неподалеку, – туманно изрек Томас и ушел в свою комнату, а я прислонилась к стене, вытирая лоб. Слова о том, что тот, кто «с ветерком меня домчит» – байкер, я как-то упустила из виду, переписываясь с Антоном, у которого, слава богу, еще не началась регистрация. Звонить ему и говорить, что приеду, я не стала – мне вдруг подумалось, что не стоит заставлять волноваться и Тропинина. Вдруг я не успею, а он из-за меня опоздает на рейс.

Мне нужно приехать до того момента, как Антон окажется в «стерильной зоне» после регистрации и проверки документов. Иначе мы не сможем встретиться.

– Я все устроил! – торжественно оповестил меня и Нельку Томас, выходя из своей комнаты с сияющим лицом.

– Что устроил? – вышел наговорившийся по телефону со своей новой пассией Леша. – Что тут у вас творится, дорогая семейка? Чего моя племянница истерит?

Я поджала губы. Признаваться в том, что я – истеричка, не хотелось.

А кому бы хотелось?

– Любопытная Варвара, Алексей, носа лишилась, – отвечал ему вместо меня Томас.

– Да ты что? Какая незадача! – всплеснул руками дядя. – Какая неуклюжая женщина, эта ваша Варвара.

– Можно подумать, ты лучше, – махнул рукой папа и ехидно напомнил: – А кто к пластическому хирургу обращался?

– Зато теперь у меня нос аккуратный, – обиделся Леша. – Не то, что у тебя – шнобель.

– Может, у меня-то и шнобель, зато все свое, естественное, – не остался в долгу его старший брат. – Я, знаешь ли, ценю природную красоту. С чем человек рожден, то он и должен в себе любить!

– А чего ты тогда имя поменял? – осведомился тотчас Алексей. – Тимку в себе ты как-то не особо любил, братец.

И они принялись самозабвенно, не без участия Нельки, спорить. А я молча сидела, не слушая их.

В результате спустя пятнадцать минут, когда я вся изнервничалась, папе, наконец, перезвонили – сказать, чтобы я спустилась вниз. Едва только Томас передал мне это, как я выбежала из квартиры и лихорадочно стала тыкать кнопку вызова лифта, пока тот не поднялся. Еще через полминуты я вылетела из подъезда и первое, что увидела – черный, с хромированными блестящими элементами мощный мотоцикл. Не легкий, маневренный, какие частенько носились по дорогам города, обгоняя транспорт на зависть пассажирам в автобусах и водителям в машинах, а тяжеловесный, брутальный – на подобных гоняли друзья Томаса из местного байк-клуба.

На байке восседал водитель и смотрелся, честно говоря, гордо и грозно: шлем, похожий на маску хищника, черные джинсы, заправленные в тяжелые ботинки, того же цвета короткая куртка с карманами, молниями и надписью на спине, перчатки – полная байкерская экипировка. Не удивлюсь, если под одеждой куча протекторов для защиты.

Я с долей опаски глянула на очередного друга Томаса, только сейчас, наверное, осознав, что мне придется ехать в аэропорт на настоящем байке и с настоящим байкером. Всю дорогу прижиматься к постороннему мужику не особо вдохновляло, но выбора не было.

Если будешь с таким отрывом от реальности осознавать все на свете, в лучшем случае сойдешь за чудачку, а в худшем – за первоклассного тормоза!

– Ну, чего стоишь? – раздался голос, но совсем не мужской.

Байкер приподнял стекло шлема, и я с изумлением увидела темные глаза с подводкой, явно принадлежавшие молодой женщине.