Слушательница 2: Я хочу поделиться тем, что происходило в нашей группе, поскольку думаю, что это может быть полезным множеству людей. Я говорила о родительской недальновидности, то есть об отсутствии заботы о будущем детей. Когда мы это обсуждали, одна из нас сказала, что хочет заботиться только о своей семье. Я это поддержала, сказав: «Я хочу, чтобы вы заботились о ваших детях, ваших внуках, ваших правнуках, о многих поколениях». Это обобщение значения семьи было для всех нас огромным прозрением. Затем кто-то еще подхватил роль ребенка, хотевшего иметь хорошую жизнь, что очень быстро изменило недальновидную родительницу.

Слушатель 3: В нашей группе проблемой была война и то, как такие непотребные деньги утекают на войну, углекислотное загрязнение воздуха, убийства, разрушения. А энергией, которую это действительно беспокоило, была материнская любовь. Так что в этом процессе появилась богиня Афина, сперва как призрачная роль. Мы играли ее, и она показывала большую картину, и картина говорила, что иногда необходимо разбивать сердце человечества, взламывать его. Местом действия была Греция, и потому появилась Афина и помогла нам объединяться, открывая нас. Это было необычайно.

Арни: Спасибо за то, что вы это нам рассказали. Афина говорит, что проблемы существуют, для того чтобы открывать наши сердца. Это одна точка зрения на безобразие, которое мы создаем, безусловно, не единственная, но важная – та, что стоит за воссозданием общности.

(Следует продолжительное молчание группы.)

Арни: Что происходило с вами в эту тихую минуту, прямо сейчас?

● Я чувствовала сердце открывающимся… взламываемым.

● В тот момент мы все были связаны.

● На минуту – одно поле.

Слушатель 4: В нашей группе мы имели дело с проблемой богатых и бедных в Иране. Это было интересно, потому что появилось какое-то необычайное безымянное чувство, призрачная роль, которую интересовали и бедные, и богатые, имущие и неимущие люди. Когда бедные и богатые начинали спорить, этот призрак был недоволен. Мы попытались категоризировать призрак как некую силу и обнаружили, что это не была человеческая структура, это было что-то большее.

Поэтому я стал противоположной энергией, которая получала удовольствие от конфликта и была заинтересована в том, чтобы мы не общались. Я напоминал всем о смерти, о всех, кто умирает. Я говорил: «Я буду питаться вашими детьми; я могучий, я больше, чем вы, я бесконечный, и мне доставляет удовольствие быть вашим страхом». Тогда случилось нечто действительно прекрасное. Кто-то возразил этому злобному духу, поинтересовавшись: «Ладно, чего ты боишься?» Я сказал: «Я ничего не боюсь». И вдруг осознал, что я, как монстр, боюсь съежиться! Любовь и свет заставляют монстра съеживаться. Я, как монстр, питался страхом. Но те, кто играл роли любви, говорили: «Так же, как мы заботимся друг о друге, мы можем заботиться о тебе, как о чем-то, что мы любим». Я начал чувствовать, что от этого я съеживаюсь, и что я могу общаться с ними, и что я могу чувствовать их боль. Это было так прекрасно! Я так много из этого узнал!

Арни: Вы были частью семьи, даже несмотря на то что были монстром! Да, поразительно!

Слушательница 5: Я хотела поделиться тем, что происходило в моей группе из трех человек. Один из нас из Таиланда, другой из Чили, а я происхожу с Филиппин. Мы работали над хрупкой экономической ситуацией в наших таких разных странах, которую дестабилизируют другие люди, посылая деньги на родину из-за океана. Работающие за океаном посылают деньги домой – это огромный общий культурный процесс, встроенный в эти культуры. Но этот «дар» дестабилизирует самодостаточность самой страны.

Поэтому мы работали над теми, кто нуждается, и теми, кто дает, и теми, кто говорит «нет» и побуждает местных жителей справляться самостоятельно. Это было действительно сильно, поскольку каждый из нас был органически способен менять позиции, двигаясь туда и обратно между всеми сторонами. Все изменение ролей с процессуальным умом помогало перенастраивать роли и деполяризовать их. Затем в какой-то момент наступило необычайное спокойствие, безмолвие… И я почувствовала связь между всеми нами. Это глубокое чувство связи заставило меня чувствовать, насколько все наши страны нуждаются в этом виде процессуальной работы, чтобы деполяризовать все эти трудные места. Иногда бывает очень тяжело чувствовать себя так посреди работы с миром в наших странах.

Слушатель 6: В той группе я играл роль энергии X: «Дай мне, дай мне, дай мне! У меня нет ничего, у тебя есть все!» Что я переживал в первый раз, это то, что люди с деньгами говорят в ответ: «У нас нет всего!» Это останавливало меня, поскольку я осознал, что проецировал эту идею о том, что богатые живут в раю и потому могут давать, поскольку у них есть все. Поэтому, когда я услышал, что у них нет всего, это напомнило мне то, о чем вы говорили раньше, а именно что 1 % и 99 % – это не только внешние реалии, но и роли в каждом из нас.

Я также осознал, каким «богатым» я себя чувствовал, будучи частью общности. Я видел, что так называемая другая сторона – богатые люди – не имеют того, что есть у нас, а именно, что мы способны чувствовать и говорить единодушно, как общность. Внезапно это пришло ко мне. И именно здесь для меня произошло изменение, то есть пришло осознание, что в общности есть сила, способная сплачивать и в этом случае просить о помощи.

Арни: Да, так называемые бедные могут просить и нуждаться в помощи, но они сами обладают силой и богатством.

Слушатель 6: Я тек с процессами, и вдруг что-то просто проявилось… «Все на своем месте».

Арни: Все в полном беспорядке, но каким-то образом с глубочайшей точки зрения все правильно. Полезно слышать эти описания процесса. Там случается нелинейный момент, который трудно точно сформулировать – момент, в который появляется старейшина, способный поддерживать разные стороны. Никто не бывает только чем-то одним… надолго.

1. Вы или кто-то другой можете быть установленным лидером, но настоящий лидер – пространство между всеми нами.

2. Экономика совершенно реальна. Она касается денег, капитала и ранга и состоит из разделяемых ролей, вроде роли богатых и роли бедных. Экономика также является призрачной, состоящей из хороших богов и монстров.

3. Кроме того, экономика имеет полеобразный сущностный уровень, дающий начало чувствам независимости, заразительности, общности и духовности.

Мы все больше понимаем, что мир движется в сторону демократии. Человечество ищет более глубокой демократии. Чтобы реализовать мир, который в большей степени осознает себя, который ценит разные позиции в своих социальных и экологических областях, нам нужны старейшины, имеющие контакт с большой картиной. Большая картина – то место, где все и все ищут и находят дом, где отдельные люди и организации учатся дискутировать, но также глубоко ценят и понимают себя в качестве индивидов, ролей и аспектов вселенной.