Артур Лесснер

«Акционерное общество Г. А. Лесснер», основанное немцем Густавом Лесснером в 1853 году (см. главу «Людвиг»), находилось неподалеку от нобелевского машиностроительного завода на Сампсониевской набережной и было одним из крупнейших в столице. Как и Нобели, оно совмещало производство продуктов гражданского и военного назначения. К первой категории принадлежали бензиновые и керосиновые двигатели. В сотрудничестве с немецким «Даймлером» им был также изготовлен первый в России автомобиль (не пользовавшийся, однако, успехом из‑за высокой цены и низкого спроса). Военное же производство состояло в основном из подводных мин и торпед, успешно использовавшихся во время Русско-турецкой войны.

В это время завод принадлежал четырем сыновьям Густава Лесснера. Один из них, Артур, работал в «Бранобеле» в течение двух десятилетий: сначала в качестве технического директора в Петербурге, затем, с 1904 года, – на балаханских промыслах. С 1907 по 1914 год он был управляющим бакинской конторой, а по возвращении в столицу занял место в правлении «Бранобеля». Артур Лесснер родился в 1867 году и, следовательно, принадлежал к тому же поколению, что и Карл Нобель.

Идея планируемой компании заключалась в использовании совместного опыта Лесснера и Нобеля в качестве крупнейших в России производителей торпед и дизельных двигателей. То, что топливо поставлялось товариществом «Бранобель», стало важным синергетическим эффектом. Ключевым лицом в формировании новой компании был Михаил Плотников, технический инженер, директор Учетного банка, человек, обладавший глубокими знаниями всего, что связано с механикой и машиностроением. Помимо этого, Плотников имел отличные контакты в Морском министерстве и отличался вызывавшим зависть коллег и конкурентов умением добиваться своих целей.

Акционерное общество, получившее название «Ноблесснер», было образовано в 1912 году. Выбор Лесснера в качестве партнера объяснялся специализацией его завода. Кроме того, отношения между учредителями и без того были тесными. Плотников был не только директором Учетного банка, но и техническим директором на заводе Лесснера и советником его генерального директора, а Карл Неллис, бывший член правления «Бранобеля», состоял членом правления Г. А. Лесснера в качестве представителя нобелевского машиностроительного завода. Устроители также общались семьями. Столичный мир машиностроения был тесным, и новообразованная компания была не только деловым, но и личным союзом. «Семья Лесснер жила почти рядом с нами в Петербурге, нас отделяли только две фабрики, и все они [братья Лесснер] танцевали на наших балах, и, Бог свидетель, что все они флиртовали с моими сестрами», – вспоминал Йоста Нобель.

В проекте устава указывалось, что председателем правления может быть иностранный подданный. Однако Министерство торговли и промышленности отклонило эту формулировку под предлогом, что все члены правления должны быть «русскими подданными неиудейского вероисповедания». Государственный антисемитизм остался себе верен. Вследствие этого правление состояло исключительно из российских подданных, директорами же были Эммануил и Плотников.

Уставный капитал в три миллиона рублей был распределен на 30 тысяч акций номиналом в 100 рублей. Учетному банку принадлежало 10 тысяч акций, двум членам правления банка – по три тысячи, остальные же были распределены среди нескольких человек, включая Эммануила (3000) и Луллу (1000). Новый завод был построен около военно-морской базы в Ревеле. Предложив льготные экономические условия, удалось привлечь большое количество выдающихся инженеров с других верфей, в том числе ведущего российского конструктора подводных лодок, генерал-майора, профессора Военно-морской академии Ивана Бубнова. В сентябре 1912 года «Ноблесснер» получил заказ на четыре подводные лодки, а в течение 1913 года – еще на двенадцать. Самая трудная задача выпала на нобелевский машиностроительный завод, которому пришлось расширить свои мастерские и закупить новое оборудование. Несмотря на то что Учетный банк выступил в 1916 году в качестве совладельца, к концу этого года были поставлены только восемь из двадцати заказанных подводных лодок.

Образование «Ноблесснера» привело к тому, что цена паев «Бранобеля» в том же году выросла до 15 961, а в следующем году – до 20 513 рублей, то есть чуть более чем в четыре раза выше номинальной стоимости. В течение нескольких лет Эммануил коренным образом изменил структуру нобелевских предприятий, создав три новых акционерных общества («Людвиг Нобель», «Ноблесснер» и «Альфа Нобель»). Отныне предприятия являлись частями концерна, осью и движущей силой которого было товарищество «Бранобель».

Гарантом стабильности был увенчанный бесчисленными лаврами глава семьи Эммануил, пользующийся уникальным положением в российском деловом мире и имевший прекрасные контакты в высших правительственных кругах. По определению российского историка-экономиста М. Барышникова, он был человеком, «тесно интегрированным в российские деловые и властные структуры, обладавшим доступом к наиболее ценной для партнеров информацией, а также умением профессионально использовать ее в процессе руководства обширным промышленным, торговым и транспортным делом». Около 1910 года «Бранобель» был одним из самых высококотируемых предприятий на Российской фондовой бирже с общей рыночной стоимостью почти 150 миллионов рублей, что соответствует сегодня более 100 миллиардов рублей (если вообще возможно сделать верную оценку компании такого размера).

Луллу

Рольф

Йоста

Эмиль

Пока отец Эммануила, его брат Карл и его дяди были живы, в семейных компаниях присутствовали уравновешивающие силы, но их больше не было. Балансирующие силы присутствовали по‑прежнему в правлениях компаний, но не внутри семьи. В семье королем был Эммануил – королем без супруги (он всю жизнь оставался холостым), окруженным вдовствующей королевой Эдлой и четырьмя принцами – младшими сводными братьями Луллу, Рольфом, Эмилем и Йостой. Были еще два брата-близнеца, Петр и Александр, но они оба умерли в 1877 году в возрасте одного года. Три девочки также умерли в младенчестве: Марта в 1879 году, Свеа в 1881 году и Эдла-Людовика в 1885 году. Но женщины в любом случае не играли никакой роли в профессиональных делах семьи.