тот в топляков превращается. Топляк — он и есть топляк. Морда белая, в кипятке сваренная. Раньше некоторые думали, что из них этих делают, а я сомневаюсь. Из них этих чёрта с два сделаешь — хлам один…

— Философ, — перебила его напарница. — Ты сам-то по каналу не ходил — откуда знаешь, что из топляков делают? Морды что у топляков, что у наставников — одинаковые.

— Не ходил, — подтвердил ухажер. — Не ходил, а знаю, что в канале свариться можно. Они воду быстро нагревают. Следить за температурой надо. Как только тепло пойдет — так на спуск скок и сиди.

— А ты что, одна хочешь пойти? — обратился к ней ухажер. — Одной страшно. Парень-то у тебя есть?

— Был у нее парень, да в последний раз не пришел, — ответила за нее напарница.

— Не пришел, — повторил ухажер. — Это бывает. Значит, потом придет, ты симпатичная.

— Что? — грозно отреагировала напарница. — Ты не отвлекайся, философ, ты еще про «вторую волну» не рассказал.

— Эх, вторая волна! Эх, вторая волна! — нараспев произнес ухажер. — Это эти устраивают, чтоб беглецов варить. Это когда он сидит, ждет охлаждения и только в воду нырь, а она горячая, его — бац, и накроет.

— А что же в таких случаях делать? — нетерпеливо спросила она.

— Сидеть и ждать, пока вторая волна не пройдет.

— Спасибо, — сказала она. — Я всё поняла.

Ухажер немного утомился, опустил голову и тихо запел:

Эх! Пойду, пойду

На свободушку.

Что я там найду?

Эх! Лебедушку.

Эх! Лебедушку

Белокурую.

Ждет она меня,

Ждет, сидит одна.

Эх! Вода, вода,

Темен путь домой.

Эх! Когда, когда

Буду я с тобой?

— Ну, совсем загрустил, — ласково произнесла напарница. — Домой, домой. Там и лебедушку найдешь.

— Ну, пока, подруга. Поведу его — совсем расклеился, — напарница подхватила ухажера за пояс и вывела его наружу.

* * *

Откин произнес последнюю фразу — «Подхватила ухажера за пояс и вывела его наружу», — и замолчал.

— Слышу, не будет счастливого конца, — сказала она.

— Пожалуй, да. Хотя, что значит «счастливый конец»? — спросил он.

Она подумала и ответила:

— Счастливый — это когда всё заканчивается любовью, а у вас друг девушки не пришел — пропал. Значит, любви не будет.

— Значит, не будет, — подтвердил он.

Появился официант.

— Желаете что-нибудь еще?

— Мы желаем что-нибудь еще? — спросил Откин.

Она пожала плечами и ничего не ответила.

— Хорошо, — произнес Откин. — Пожалуй, немного фруктов, ассорти.

Официант не спеша удалился. Веселенькая музыка донеслась из зала.

— Можно хотя бы девушку не… — она задумалась. — Не делать так, чтобы она погибла в этом вашем канале?

— Легко, — ответил он улыбаясь. — Мы ее спасем от «второй волны». Это в наших силах?

— В ваших, — ответила она.

— Как прикажете, — покорно ответил он.

— О! Если бы вы слушали меня, — улыбаясь, произнесла она, — давно бы влюбленные были счастливы и без вашего дурацкого канала.

— Канал — это так, пустяки. Одни фантазии.

— Какие же это пустяки, если там варят людей?

— Так не надо туда лезть, где варят, — ответил он.

— Я догадалась: канал вам нужен, чтобы не скучно было читать рассказ, — сказала она.

— Вот видите, хотите без канала, но чтобы не скучно. В таком случае надо бы придумать еще какое-нибудь ерундовое препятствие, например Змея Горыныча.

— Змей Горыныч был бы более интересен, чем бездушный канал.

— Вы так думаете? — спросил он.

— Да, а что? — ответила она. — Змей Горыныч — живое существо. С ним и поговорить можно, а с каналом не поговоришь — сваришься, да и только. И девушку нечего мучить, верните ей парня — тогда оптимизма больше будет. Раз вы не рассказали, куда он исчез, то его и вернуть можно легко.

— Это как-то искусственно получится. Ушел парень, пришел парень. Банально.

— Банально? — изумилась она. — Пришел, ушел — банально? Так это жизнь. Она вся банальна, а ушел и ничего не сказал — это ЧП. Это нехорошо.

— Да, нехорошо. Но если писать об обычном, будет ли это интересно читателю? Всё обычно, спокойно, как говорится, без «чуйств». Жвачка обычная получается.

— А травмировать читателя убивствами — это не жвачка? — возразила она.

— Не будем спорить, — примирительно предложил он.

Официант водрузил на столе вазу с фруктами.

— Ого! — сказал Откин. — Экое фруктовое изобилие! Будем потреблять. Будем?

Она выбрала большой персик и ответила:

— Сначала это надо приготовить. Что вы желаете, мой суровый писатель?

— Суровый писатель желает большой персик, — нарочито серьезно ответил он.

Она приготовила персик и подала ему на тарелке ломтики сочной мякоти.

— Нет, пожалуй, мы парня не вернем. Ушел, то есть не пришел — так и не пришел. Пусть это останется тайной, — произнес он не спеша, потребляя сладкий плод.

— Хотите яблоко? — предложила она. — Или это будет слишком банально?

— Слишком банально, — улыбнулся он. — Яблоко предлагаю употребить совместно. Совместное поедание фрукта — должно быть, веселое занятие.

— Да уж, веселей, чем по сумрачному каналу бродить, — несколько вызывающе ответила она.

— Режьте всё, что в вазе. Устроим фруктовый праздник, — сказал он. — Может, мне вам помочь?

— Хозяйка справится сама, — ответила она. — И пусть будет фруктовый праздник.

* * *

— А что мы сидим без фруктов? — громко произнесла гламурная дама. — У этих, у литераторов целая ваза! А мы что?

— Мы на диете, — ответила большая дама.

— Диета диетой, а вкусненького хочется, — включился в разговор мужчина средних лет.

— А что? Это идея — хряпнуть фруктиков, — согласился дедуля. — Мы не хуже литераторов с дамочками. Мы тоже творческие люди.

— Ну что, творческие люди? — обратился ко всем мужчина средних лет. — По фруктикам?

Особых возражений не последовало. Через некоторое время на столе образовались три большие вазы с фруктами.

— Приступим, — произнес мужчина средних лет. — Устроим фруктовый праздник.

— Фруктовый праздник весной — какая прелесть! — восторженно произнесла бодрая старушка.

Дедуля, глядя на фруктовое изобилие, возрадовался и торжественно продекламировал четыре строчки:

Фрукт полезен организму —

Витаминов в нём полно.

Ешьте фрукты — радость жизни,

Будет нам не всё равно!

— Веселый стишок, — сказала большая дама.

— Кушайте витамины, мадам, — произнес крупный мужчина. — Потребляйте радость жизни. Вот, взгляните: ваш Откин за обе щеки уплетает фруктики — готовит мозги к новым литературным шедеврам.

— Так уж и к шедеврам? — иронично заметил дедуля.

— Да, это я к слову… Пошутил, — ответил крупный мужчина. — Его канал мне совсем не импонирует.

Большая дама возразила:

— Вы, как всегда, в своем репертуаре. Вам не нравится фантастика. Так и