– Карл Фридрихович мне говорил, что нужен платок. Он у меня с собой! – девушка снова полезла в сумочку и вытащила оттуда сложенный вчетверо мужской носовой платок голубого цвета. – Вот! Вадик когда-то мне его дал… в туфлю подложить. Мы ходили в кафе, и я новые туфли надела. Ну и натерла ногу… сильно так, до крови. Потом-то я платок выстирала, хотела вернуть его Вадику… Не пришлось. Так что вы можете его взять.

Динара удивилась, как легко все получилось с платком. Сама судьба желала наказать лживого возлюбленного! Что ж, тем лучше. Она все сделает, как положено.

Марина оставила деньги и ушла, поинтересовавшись напоследок, когда можно будет ожидать результата.

– Этого я вам не скажу, – развела руками Динара. – Судьба сама распорядится! Когда гром грянет, вы узнаете!

Проводив Марину, она позвонила господину Вольфу, и тот дал ей адрес дома, во дворе которого нужно было этим вечером закопать платок. Динара дождалась темноты, вооружилась короткой лопаткой и совершила «магическое действие» в точном соответствии с инструкциями.

Вернувшись домой, она разделась, вымыла руки, села на диван и рассмеялась. Ей казалось, что в лице злополучного Вадика она отомстила всем подлецам и обманщикам, называющим себя мужчинами, в том числе и Анатолию.

После рождества у Юрия Салахова начались такие горячие деньки, что ему некогда было даже заехать к родителям. Он выходил из дому в шесть утра и возвращался заполночь, усталый и разбитый. Из всех своих друзей и знакомых он находил время только для Анны. Ей он звонил каждый день, несмотря на загруженность.

– Я очень соскучился, – полушутя говорил он. – Во время подписания важных документов представил ваши прекрасные глаза, задумался и шокировал своих партнеров!

Анна Наумовна смеялась, делая вид, что принимает его слова не всерьез. Господин Салахов притворялся, что это так и есть. Впервые бизнес не мог поглотить его целиком, без остатка, как бывало раньше во время напряженной работы. Что бы ни занимало Юрия, в его внутреннем мире оставалось место для Анны и тех чувств к ней, которые постоянно держали его в состоянии лихорадочного возбуждения, нетерпеливого, радостного волнения, какое приходит весной, в ожидании пробуждения природы. В воздухе стоит запах вербы, талого снега и мокрой земли, из которой пробивается наружу первая нежная зелень…

– Но ведь сейчас зима! – одергивал себя Юрий, заставляя сознание выходить из этого восторженного и блаженного оцепенения. Ему казалось что все, что окружало его, – и этот чудный античный город в снегах, и эти висящие над Невой мосты, и застывшие от мороза деревья, и светлое холодное небо – все было пропитано его любовью к Анне.

Он мотался по Санкт-Петербургу из конца в конец, принимал и отправлял срочные сообщения, подписывал счета, разговаривал по телефону, заключал сделки, присутствовал на презентациях и фуршетах и даже произносил там какие-то умные речи, – но сквозь все, чем он занимался, проступал образ госпожи Левитиной, ее лицо, которое он целовал тогда в санях, ее теплые колени под медвежьей шубой, ее нежно и горько пахнущие волосы, полузакрытые глаза и тихий смех… Интересно, помнит она об этих поцелуях, или нет? Кажется, они тогда много выпили…

Еще одна мысль, пока отодвинутая на второй план, продолжала беспокоить Салахова: обстоятельства смерти деда, которые оказались не так естественны, как все предполагали. Он хотел подробнее расспросить уборщицу, присутствовавшую тогда в офисе, но она уволилась. Бабка жила у дочери на самой окраине города, и Юрий никак не мог выкроить час времени, чтобы заехать и поговорить с ней.

От суеты и спешки Юрий с вечера никак не мог заснуть, а утром с трудом просыпался. В один из дней, чувствуя себя особенно разбитым и сонным, он подошел к окну и распахнул форточку. Ледяной воздух с легким привкусом бензина хлынул ему в лицо. Во дворе жались к стенам домов старые тополя, покрытые инеем. На их корявых ветках сидели несколько ворон. Через дорогу виднелась чугунная вязь ограды небольшого одичавшего парка с остатками фонтанов и парой закрытых павильонов.

Из ворот парка вышла женщина в длинном, широком пальто и шляпке с вуалью. На миг Юрию показалось, что он видит кадр из фильма по Достоевскому, или что-то в этом роде. Стоящий в воздухе морозный туман скрадывал детали, позволяя воображению дорисовывать расплывчатые образы по своему желанию…

Женщина мелкими шагами перешла дорогу и остановилась у самого толстого дерева. Она подняла голову и стала смотреть на дом, в котором проживал Юрий, медленно переводя взгляд с окна на окно. Издалека и в тумане он не мог, конечно же, этого увидеть, но странная уверенность появилась в нем с самого начала, как только дама вышла из парка.

– Мои болезненные видения или реальность? – спросил он себя, закрывая глаза.

Так прошло несколько минут. Когда господин Салахов открыл глаза, женщины во дворе не было. Смахнув со лба обильно выступивший пот, Юрий внимательно осмотрел все вокруг, насколько позволял обзор из его окон. Дама исчезла, растворилась в тумане…

– Мне показалось, – решил Юрий. – Утомление, плохой сон, нервное состояние – плохие советчики. Они видят то, чего нет, и не замечают того, что есть. Сколько раз жизнь убеждала меня в этом? И все равно я продолжаю грезить наяву! Я постоянно думаю о какой-то женщине, приходившей перед смертью к деду, о видении в полуразрушенном доме, об Аграфене Семеновне… Стоит ли удивляться, что подобные «женщины» начнут возникать перед моими глазами то там, то здесь?! Вполне естественно, что это происходит со мной!

Он достал из холодильника пиво, налил в стакан, выпил и отправился в ванную, приводить себя в надлежащий вид. Уже одевшись, он поймал себя на том, что ему хочется посмотреть в окно.

– Там никого нет и быть не может! – твердил он себе, не позволяя исполнить желаемое. – Я просто смешон со своими нелепыми подозрениями!

Выйдя на улицу, он пошел к ожидающей его машине, не глядя на то место, где стояла женщина в шляпке с вуалью. Ее там, конечно же, нет! Так что не стоит отвлекаться на всякую ерунду! Тем более, что у него сегодня напряженный день, и есть тысяча вещей, которые необходимо обдумать.

Юрий сел в машину и погрузился в свои размышления, связанные с предстоящими деловыми соглашениями. Он специально вызвал машину с водителем и охраной, чтобы спокойно взвесить все «за» и «против» по поводу подписания пары контрактов. На первый взгляд, они казались выгодными, но слишком явные преимущества всегда настораживали господина Салахова.

– Умеренная прибыль более надежна, – вспомнил он наставления Платона Ивановича. – Большая прибыль – это риск. Иногда риск оправдан и должен иметь место. Но зачастую нас пытаются привлечь легкой выгодой для совершения сомнительных операций.

Ситуация, которая складывалась на рынке, заставляла Юрия вникать во все самому. Он доверял своим аналитикам, но только не в критические моменты.

– Сверни в офис! – сказал он водителю.

Тот удивленно оглянулся. Охранник невозмутимо смотрел на дорогу. Его интересовала личная безопасность Салахова, а не его финансовые и прочие проблемы.