— Юль, ты в своём уме? — с подозрением покосился я на спутницу. — Мы же про зверей говорим! Про зверей! Ладно, я могу допустить, что при должном старании «зубастик» может чисто случайно открыть один фиксатор! Но сразу два? Интересно, как ты это себе представляешь?

— Я скорее представляю, что он всё это хозяйство выломает, — уже чисто из вредности возразила напарница.

— Ладно! Вот! — не поленился я подойти к решётке и со всей дури дёрнуть ближайший рычаг. — Видишь? Ни-че-го! Их надо одновременно и с определённым усилием тянуть…

— Что там? — насторожилась Юлька.

Да кто бы знал, если честно! Показалось? Шум, еле уловимый шелест… или просто ветер в проулке?..

— В общем, расслабься уже! Сейчас по-нормальному руку обработаем, и тебе легче станет, обещаю! — посулил я напарнице.

— Ну, если обещаешь…

— Зуб даю! Кстати, а вот мы и пришли…

Надо сказать, внутреннее убранство на фоне всеобщего разора, разгрома и разорения Юльку весьма впечатлило:

— А ничего так, даже уютненько!.. И спокойно… можно я… прилягу?

— Эй, эй, не вздумай! — удержал я девицу за талию, когда она вознамерилась было приткнуться на лежак рядом с Максом. — Сначала рука! И вообще, тебе бы поесть не помешало!

— Ф-фу…

— Всё, не кривись! Иди вон туда, к кушетке, и раздевайся! А я сейчас!

— В смысле, раздевайся? — недоумённо хлопнула ресницами Юлька.

— В прямом! — не повёлся я. — Скидывай всю сбрую по максимуму, а потом шину срежем, и верх комбеза стянем! Давай-давай, а я пока гипсопласт замешаю, вон, в шкафчике как раз банка неначатая есть! И форма универсальная для литья!

— Ладно, Никит, — подозрительно быстро сдалась девица. — Как скажешь, Никит!

Ну и прекрасно. Пусть хоть немного отвлечётся. А мне и впрямь надо подготовиться, поскольку время тактической медицины вышло. Теперь можно себе позволить и более вдумчивый подход. А посему я тоже предпочёл избавиться от излишков снаряжения, сгрузив «сбрую» с «калашом» в удобный уголок между лежанкой и медицинским шкафчиком, и пристроив сверху шлем с перчатками. Ну а дальше и верх скафандра содрал с немалым облегчением, оставшись по пояс в броне — это если снизу смотреть — а выше — в термобелье. Чёрном, с гексагональным паттерном, да ещё и рельефно облегающем торс, хе-хе. У Юльки аж глазёнки загорелись плотоядно, когда она этакое чудо узрела. Впрочем, отвлеклась она зря, поскольку снова неудачно побередила сломанную руку и едва не взвыла от боли, вовремя прикусив губу.

— Давай помогу, — сжалился я над соратницей. — Руку вытяни! Да не бойся, я осторожно!

Чем мне нравятся изолента и медицинский скотч, так это тем, что их не жалко. А ещё их очень неплохо берёт одноразовый скальпель, коим я разжился всё в том же шкафчике. Как раз когда за банкой с гипсопластом в него нырял. С быстрозастывающей смесью я, кстати, справился играючи — чего там справляться-то? Пломбу на крышке раздавил, да помотал ёмкость в руке, как пакет с соком. Вуаля! Пошла реакция. Теперь подготовить подлежащую иммобилизации конечность, и можно смело приступать к собственно процессу. Чем я и занялся, быстро распотрошив самодельную шину. Но затем дело застопорилось — стянуть рукав без того, чтобы отправить девицу в болевой шок, никак не получалось. Для начала я расстегнул Юльке молнию на кителе («разгрузку», шлем и правую перчатку она уже и сама скинула) и поясной ремень, а потом принудил девицу изобразить нечто вроде танцевального пируэта, выскользнув из правого рукава. А вот дальше пришлось попотеть — вкатив напарнице сразу две дозы обезболивающего в шею и подушечку большого пальца (левого), я аккуратным рывком окончательно избавил её от верхней части брони. И всё равно Юлька побледнела, едва не лишившись чувств. Хорошо хоть, перед этим я догадался её на табуретку усадить, иначе бы точно на копчик ляпнулась. А так ничего, обошлось. И в конечном итоге от пострадавшей руки нас теперь отделяла лишь тонкая ткань термокомбеза — точно такого же, как и у меня. Единственное, обтягивала оная ткань совсем иные выпуклости, но так, что теперь уже мне пришлось стиснуть волю в кулак и мужественно отвести взгляд. Что, впрочем, не укрылось от Юлькиного внимания.

— Так, давай-ка рукав разрежем, — попытался я сгладить неловкость.

— А может, просто закатать?

— Нет, — мотнул я головой. — Ты и без того уже еле держишься. Вот, клади-ка руку сюда, на стол! Тут удобней будет!

В конце концов, зря, что ли, я её на табуретку сажал? Реально удобней, чем на весу держать. Плюс есть второй стул, на котором и я могу пристроиться. А ещё та самая универсальная форма для фигурного литья по гипсопласту — выдавливаешь в неё смесь из банки, кладёшь сверху соответствующим образом обработанную конечность, и заливаешь остатками. А потом остаётся лишь захлопнуть крышку и выждать положенные минуты.

Всё просто, как дважды два. Если не обращать внимания на трепыхания пациента, хе-хе.

— Ну вот, а ты боялась! — ободряюще улыбнулся я спутнице, отложив скальпель. Ограничиваться частью рукава я не счёл нужным, и распорол его вплоть до шеи, благо на груди эластичная ткань удержалась. Зато рука освободилась полностью. — Чуть приподними… вот, молодец! Хвалю за проявленное мужество и терпение!

— А ты уже всё, что ли? — хмыкнула Юлька.

— Почти, — пододвинул я к ней форму с гипсопластом. И цапнул со стола очередной баллончик: — Так, сейчас аккуратно… спреем пройдусь, может щипать!

— Я знаю… уй!!! Предупреждать же надо!

— Так а я что⁈ — продолжил я тщательно заливать всю доступную кожу быстро испаряющимся антисептиком. — Поверни! Ещё чуток…

— Ай!!!

— Всё, клади сюда, — подсунул я форму под руку Юльке.

— Ладно… тёпленькая… приятная… — расслабилась девушка. — И уже не больно… это как, Никит?

— Нагрузку с кости сняла, — пожал я плечами. — Так, давай-ка подожмём… не сильно?

— Нормально.

— Теперь у локтя… не туговато?

— И здесь сойдёт…

— Ну и завершающий штрих! — вылил я остатки раствора в форму и защёлкнул крышку. — Пошевели пальцами! Всё, норма! Поздравляю, Юлия Сергеевна! Конечность мы вам сохранили!

— Уверен? — с сомнением покосилась на меня спутница. — Что-то я кончиков пальцев не ощущаю…

— А так? — легонько обхватил я её ладонь своей. — Работает осязание?..

—