теперь уже я сам её засек, поскольку вынужденно удвоил бдительность. И мне показалось… ну да, показалось. Скорее всего, именно наш подранок. Хотя когда бы он успел усвистеть так далеко, да ещё и в другую сторону? Зато налицо изменение охотничьей тактики — не напрыгнуть и порвать, воспользовавшись преимуществом в скорости и ловкости, а запутать, извести ожиданием и раздёргать внимание. И только потом атаковать с неожиданного направления. Всё бы ничего, но у меня на руках Юлька — по факту, балласт. Так что принимать бой здесь и сейчас вообще не вариант. И я не придумал ничего лучше, чем как можно быстрее добраться до надёжного укрытия и дать отпор уже там. Ну, или задействовать его в качестве базы для вылазки, оставив журналистку под защитой толстых стен и кое-чего ещё. Иными словами, я, прикинув и так, и эдак, повертел головой в поисках зверюги (безрезультатно) и велел напарнице:

— Бежим, Юль!

— Как бежим⁈ — растерялась та.

— Максимально быстро! — пояснил я и сопроводил пояснение символическим, но ничуть от этого менее обидным волшебным пенделем. — Вперёд-вперёд-вперёд! И дыхание береги!

Потом всё же сжалился и пристроился справа, позволив девице обвить себя за шею здоровой — то бишь правой же — рукой и слегка на мне повиснуть. Пусть её. Эти примерно три сотни метров по азимуту я наверняка сдюжу, а ей хоть какое-то облегчение. Лишь бы в собственных ногах не запуталась.

— Пос… та… раюсь! — в три приёма выдохнула журналистка, кривя губы от боли, но при этом удивительно быстро включившись в темп.

Вот только, к моему большому сожалению, надолго её не хватило. Двести метров из трёхсот, но это если по прямой. А с учётом складок местности все полкилометра набралось. Собственно, на этом моменте мы с вами и встретились. А ещё буквально у нас на плечах висел клятый «зубастик», время от времени то ли зловеще, то ли издевательски порыкивавший и поскуливавший. А может, и то, и другое сразу. Последние десятки метров, последние секунды… лишь бы Юлька не споткнулась! Зверюга, по ходу, только этого и ждёт. Стоит мне лишь немного зазеваться, и кранты. Вступать в ближний бой с настолько изворотливой тварью нет никакого желания. Понятно, что выдюжу, но где гарантия, что он прежде Юльку не порвёт? Или шею ей не свернёт ударом увесистой лапы? А нет её, гарантии. Так что…

Пронесло! Юлька выдержала, за что честь ей и хвала. Единственное, пришлось перед самой дверью придержать спутницу за шиворот, и только дождавшись деактивации ловушки, вместе с девицей протиснуться в проём, сдвинув хлипкую дверь стволом автомата. И дальше, вглубь, памятуя о том, что где-то здесь ещё и растяжка со светошумовой гранатой затаилась. Собственно, именно по этой причине я и протискивался в дверь, схватив репортёршу в охапку. И сразу после неё сместился вправо, в простенок. И как раз в этот момент на хлипковатый пластик обрушился удар невероятной мощи… который лишь выгнул створку этаким волдырём, но пробить не сумел. Мало того, материал створки с немалой силой спружинил, отразив звериную тушку — ну а кто бы это ещё мог быть? Опять же, недовольный вой после характерного шлепка о землю… однозначно «зубастик». Кстати, с разгона наскакивать ещё раз он не стал. Предпочёл подойти почти вплотную, встать на дыбы и обрушиться на дверь передними лапами, пустив в ход когти. Впрочем, сие действо привело к закономерным — и очень для зверя печальным — последствиям: наконец-то сработавшее силовое поле попросту отчекрыжило ему лапы вместе с куском морды и каким-то количеством щупалец. В этом я убедился, выждав после звука падения нескольких разнокалиберных кусков плоти почти минуту и приоткрыв дверь, насколько позволило её нынешнее деформированное состояние. Кстати, лучше бы не открывал — в щель тут же хлынула бледная кровища, смешанная с пылью. А может, и с чем-то ещё, если по характерному навозному запаху судить.

— Тьфу, м-мать! — отскочил я от двери, не забыв задвинуть створку.

— Что там⁈ — не сдержала болезненного любопытства Юлька.

— Готов! — с известным удовлетворением в голосе сообщил я напарнице. — Ловушку Макс толковую поставил. Так что можно расслабиться и перевести дух — «зубастики» кончились. Тут, кстати, даже душевая кабинка есть.

— И ты всё это время молчал⁈ — возмутилась девица. — Ай! Чего хватаешься⁈

Это я, если кто-то вдруг не догадался, в очередной раз поймал её за шкирку и рывком вернул на законное место.

— Стой спокойно!

— А ты давай, не распоряжайся! — возмутилась Юлька. — Поманил душем, и в кусты? Веди сейчас же! Чего ты медлишь, Болтнев?

— Тут растяжка, — вздохнул я. — А где — не помню. Сейчас, свет включу…

Не признаваться же ей, что меня теперь ещё сильнее терзает ощущение неправильности всего происходящего? Ну не ведут себя так дикие звери! Не ведут! Даже со скидкой на инопланетное происхождение. Если только в состоянии аффекта. Ну, или при бешенстве, сиречь вирусном заболевании. Разве что… ну да, на предыдущий опыт, полученный с колонистами, списать. Те, помнится, не особо сопротивлялись, в том числе и застигнутые в, казалось бы, надёжных укрытиях! И вот здесь уже, кстати, вопрос к жертвам, а не охотникам. Впрочем, вернёмся к насущной проблеме по имени Юлия Сергеевна:

— Глаза зажмурь!

— Хорошо! — огрызнулась напарница.

— Всё, можешь открывать, только осторожно! — щёлкнул я выключателем. — Вон она, родимая! Видишь?

— Да.

— Ну вот и перешагивай, только аккуратно!

— А там… дальше… что? — неожиданно оробела Юлька, замешкавшись возле внутренней двери.

— Продовольственный склад, — отмахнулся я. — Правда, холодильники больше на морг смахивают, но ты не обращай внимания.

— Постараюсь, — вздохнула девица. — Никит, давай ты первый!

— Да нет внутри никого, успокойся! — наконец, разобрался я в причинах поведения напарницы. — Макс только, но он в отключке.

— Точно? — недоверчиво прищурилась журналистка.

— Точно! — рыкнул я. Но сразу смягчился: — Ладно, ладно! За мной иди!

Так, что характерно, дело хотя бы сдвинулось с мёртвой точки. Мало того, в Юльке даже любопытство проснулось, пусть и какое-то болезненное. А при виде короба с решёткой она и вовсе оживилась:

— Эй! А эту штуку кто-нибудь проверял⁈

— Я проверял, уймись! — буркнул я. — Нормально всё! Даже если «зубастик» сюда заберётся, внутрь ему хода всё равно нет — глянь, какая решётка мощная!

— А если