Чувствую, надо человека хоть чаем напоить — время еще не позднее. Зажгла в гостиной газовый камин, поставила на наш проигрыватель Bryter Layter Ника Дрейка.

Сели на полу у камина, и чудесная печальная музыка заполнила комнату. Майк прям растрогался и рассказал про свою семью, как ему жилось, про всякое-разное.

Я принесла из своей комнаты травки и заварила еще чаю. Ник был у Ханны, Молли уехала к родителям, Анна тоже куда-то умотала.

Сама не знаю, что на меня нашло — я по-сестрински обняла Майка, а он положил голову мне на грудь. Музыка играла дальше, все вполне невинно. Вдруг резко захотелось спать. Он сказал, что обкурился и не сможет вести машину и можно ли остаться. Меня разморило и от травки, и от горячего чая, и я сказала «ладно», но чтобы без глупостей, — он клятвенно обещал.

Надела треники и толстые носки и ночнушку как у бабули, — чтобы точно не тянуло на глупости. Вручила Майку футболку, чмокнула его в щеку и отвернулась. Хорошо, постель как раз утром перестелила. Заснула мгновенно.

А ночью в какой-то момент вдруг обнаружила, что происходит «кое-что». Он был таким нежным, так умолял… А еще эта холодина на улице. Ну что было делать? Хиппи должны быть великодушны. Глупо, конечно, но ведь ничего страшного не случилось.

Утром проснулась и обалдела. Бодуна не было, только офигение. Спустилась в кухню заварить себе чаю. Притащила поднос в спальню. Майк спал, слегка посапывая, улыбался во сне. Я невольно тоже засмеялась — дура дурой. Раздвинула шторы. За окном хлещет дождь. Как я пешком дотащусь до Сиджвика? И тут дошло: сегодня же суббота.

Снова задернула шторы. Допила чай. Поставила «Ladies of the Canyon» на свой портативный маг, тихо-тихо, забралась в постель, обняла Майка и снова мигом уснула под грохот ливня.

Почему-то приснилось искрящееся греческое море. Эгейская синь, с деревянными кораблями, чьи белые паруса наполнены любовью.