Коснувшись рукой стены, Серый человек надавил на неё пальцем. Сашка увидел его ухмылку, как сухая трещина она скривила губы и застыла на его лице. Отойдя от края стены, внутри которой он был заперт, Серый человек, склонив голову на бок и, словно прекратив играть в надоевшую ему игру, взмахнул руками. Огромная волна ставшего твёрдым воздуха, подгоняемая замершим временем, выуженным Серым человеком из мёртвых глубин древности и соединённых воедино, понеслась вперёд. Прошив стену насквозь она, в мгновение, добралась до защитников и раскидала их в разные стороны, не ожидавших такого нападения.

Тина сумела приземлиться на лапки и тут же воплотила новый жезл, взамен утраченного старого. Братья отлетели так далеко, что стукнулись об скалу и временно лишились чувств. Сашка же отлетел в сторону Буян-озера. Упал он на живот, да так сильно, что вышиб весь дух, на некоторое время потеряв способность шевелиться.

Лиза видела, как оба обмякших Шарика лежат без чувств; она видела как Сашка с трудом пытается подняться на колени, мотая головой и держась за ушибленный живот; она видела, как Тина уже мчится к Серому человеку, она видела, как оскал исказил его бездушное лицо. Она видела, как гиганты рушатся, превращаясь в груду бесполезных камней.

Она видела, как Иллюзиум больше не дрожал. Он тонул. Лиза почувствовала разрушение мира. Оно прорвалось сюда из Закрытого мира и теперь, как раковая опухоль, чёрными щупальцами разрасталась всё больше. И центром её был Серый человек. Она читала это в нём. Серый человек, он знал это, умирал, истощив свой организм. Вместе с собой он забирал все жизни парных миров.

– ПРОЧЬ! – крикнула Тина и взвилась в воздух.

Пожирающая пасть пламени разогретого до десятков тысяч градусов вырвалось из обоих концов жезла и хребтом извивающегося дракона захватило Серого человека в кольцо. Пламя бушевало с первобытной яростью, как и глаза Тины.

– УХОДИ ПРОЧЬ! – кричала она и кольцо, поднявшись в высоту на несколько метров, скрыв собой Серого человека, стало сжиматься. Жар от пламени стоял невыносимый, но Тина приближалась к эпицентру, увеличивая его силу. Отблески его окрасили золотую шёрстку Ученицы в красный цвет.

Шарик-старший, очнулся первым и склонился над своим младшим братом – он убедился, что тот жив, и не теряя времени, побежал на помощь к Тине. На ходу восстанавливая барьер и воплощая миллионы жалящих, мелких стёкол.

Но Лиза уже не видела этого. Она бежала к Саше, который, по-прежнему не мог подняться, оглушённый ударом. «Саша, Саша, ты как?» – мысленно спрашивала она и, неожиданно для себя, получила ответ: «Помнишь, ты обещала не читать меня? Сейчас я не против и рад тебя слышать», – устало, даже в мыслях, пошутил Сашка.

Лиза подбежала к своему другу и помогла ему встать.

– Где, он? – спросил Сашка и тут же заметил столб пламени, окружающий то место, где был Серый человек и две фигуры обезьянок – обе красного света – стоявшие рядом. – Он там?

Лиза закивала, с ужасом смотря на стену огня и понимая, что в таком пламени никто выжить не может. Сашка, опираясь на Лизу, поднялся на ноги.

– Саша, ты куда? Не уходи, мне надо сказать тебе, – быстро проговорила Лиза, смотря на Сашку, слёзы наворачивались у неё на глазах. Саша видел их, понимал, что может больше никогда не увидеть Лизу – своего Друга, но он не мог остаться здесь.

– Лиз…, – начал он, пытаясь выглядеть бодрым, но предательский комок подкатился к горлу и Сашка прервался, сглотнув его. В носу у него защипало, он отвернулся от Лизы, быстро моргая. – Лиз, я должен помочь… Лиз, надо помочь им…

– Пожалуйста, я должна тебе сказать… – начала Лиза, но не успела договорить.

Пламя заревело пуще прежнего, забушевало, разрываясь на части. Куски его, отрываясь, отлетали в сторону, как будто его разгонял сильнейший ветер. В образовавшемся просвете появился Серый человек. Одеяния его дымились, обуглившись по краям, но сам он был цел. Холодной ненавистью, окончательно поглотившей и съевшей остатки живого внутри него, теперь был наполнен он. Только ненависть поддерживала в нём жизнь. Алик умер.

Шарик-старший тут же обрушил на него миллионы расплавленных капелек стекла, круживших вокруг пламени, но, не достигнув цели, они застыли, рассыпались, превратившись в пыль. Серый человек взмахнул руками. Огромные трещины прорезали Иллюзиум, заставляя куски земли подниматься выше или наоборот падать вниз, в бездну.

– ШАРИК НЕТ! – послышался страшный крик Шарика-старшего.

Друзья, державшиеся за руки, пытались устоять. Они увидели, как Шарик-старший мчится к своему брату, пытаясь что-то воплотить, а Шарик-младший, только что придя в себя, непонимающе оглядывался по сторонам.

– Нет, – выдохнул Сашка.

– БЕГИ! – опять послышался крик Шарика-старшего.

Огромный кусок серой скалы, откололся от самой вершины, падал прямо на Шарика-младшего. Но его брат не успел воплотить никакой защиты: земля пропала из-под него и он, размахивая лапками, всё ещё пытаясь спасти своего брата, полетел в бездну. Но воплощения не работали. Серый человек позаботился об этом.

Всё это казалось каким-то не настоящим: огромная трещина, шириной с футбольное поле, где только что был Шарик-старший, глыба камня, раскрошившаяся на мелкие части при падении, на том месте, откуда не успел сбежать его младший брат. «Не может быть… это не правда… не правда!» – крутилось в голове у Сашки и Лизы.

С огромными от ужаса глазами дети смотрели туда, где только что видели двух Защитников, двух своих друзей, но больше никого из них не было. Серый человек плыл по воздуху, сталкивая потоки времени, создавая катаклизм, поглотивший миры.

Лиза стояла рядом с Сашкой и боялась пошевелиться. Она не заметила, как маленькая змейка трещины скользнула между ними.

«Гармонию, нужно сохранить гармонию! Сейчас мир уже не спасти. Поторопись, пока ещё жизнь есть в этом моменте настоящего, потом будет поздно», – совершенно отчётливо, как будто мама была совсем рядом, Лиза услышала её голос. Она знала это. Знала всегда, просто сейчас мысли её обрели ясность.

Трещина стала разрастаться, друзья оказались по разные стороны от неё. Они оба упали на землю. Где-то там рушилась скала, а Тины не было видно. Только фигура Серого человека медленно парила в воздухе, приближаясь к оголившемуся Дереву Род, стоявшему посреди тускнеющих цветов.

«Саша, прости, меня. Я должна уйти, пока не разрушен Род», – произнесла Лиза.

Сашка, только сейчас понявший, что Лиза отдаляется от него, что между ними разрастается трещина – подскочил к краю, в надежде перепрыгнуть на ту сторону, но трещина была уже слишком большой, он не мог её преодолеть.

– Лиз, нет, – сквозь детский плач, произнёс он, – я сейчас воплощу чернильную ниточку и переберусь к тебе!

Большие, как и всегда, слёзы потекли из чёрных Лизиных глаз. На мгновение образ Сашки расплылся, но моргнув, Лиза вернула чёткость. Саша плакал. Он стоял на четвереньках около самого обрыва и смотрел на удаляющуюся Лизу.