Вот некоторые частные случаи сказанного выше. Чрезмерный вылов рыбы, вырубка леса и чрезмерное выбивание пастбищ («трагедия общин») могут быть индивидуально рациональными, но коллективно субоптимальными и даже пагубными. Если в каждой семье в развивающейся стране родится как можно больше детей в качестве защиты от бедности в старости, перенаселенность приведет к еще большей бедности. При нехватке воды каждый индивид, использующий воду для второстепенных нужд, увеличивает вероятность отключения воды на несколько часов в день, что отразится и на ее использовании для базовых целей. Эти последствия можно предвидеть или нет. Ключевой чертой этой категории непреднамеренных последствий является то, что даже если их можно предвидеть, поведение останется прежним. В следующей главе показано, что это доминирующая стратегия: ее рационально выбирать независимо от того, что делают другие.

Отчасти сходное рассуждение применимо к внутренним факторам, интерналиям, определяемым как выгода или вред, который выбор человека может принести благосостоянию, получаемому им от последующих выборов. Говоря метафорически, интерналии – это экстерналии, которые человек налагает на свои будущие я. Обсуждая опеку над детьми (рис. XI.3), я утверждал, что время, проведенное с ребенком, создает положительную интерналию для родителя. Пагубное пристрастие служит хорошим примером отрицательной интерналии. Чем больше человек потреблял вызывающее зависимость вещество, тем меньше удовольствия он получает от его нынешнего потребления. Такой же эффект привыкания может возникнуть от благ, не вызывающих зависимости. Даже если вам нравится мороженое с орехами пекан, оно вам надоест, если вы будете есть его пять раз в день. Кроме того, потребление в прошлом имеет еще один эффект. Хотя оно и делает настоящее потребление менее приятным, оно еще усиливает разницу в благополучии между потреблением и отсутствием потребления в настоящем («уход»). Схематически это представлено на рис. XVIII.2.

РИС. XVIII.2

Таким образом, независимо от воздержания или потребления в прошлом, в настоящем агенту лучше от потребления блага, чем от его отсутствия. Потребление – доминирующая стратегия. В то же время от повторяющегося потребления агенту становится хуже в любое время (за исключением первоначальных случаев), чем от повторяющегося воздержания, подобно тому как от стратегии иметь много детей хуже становится всем. Конечно, есть очевидные различия между интерналиями и экстерналиями. Одно из них – временна́я асимметрия: если все индивиды могут причинять друг другу вред, будущие я не могут навредить прошлым. Другое различие заключается в том, что последовательные я – лишь временные слои одного человека, принимающего решения, тогда как разные индивиды не являются разнесенными в пространстве частями одного суперорганизма. Как только человек (один и тот же) понимает, что его выбор в настоящем может оказать негативное воздействие на благополучие, которое он может получить от последующих выборов, у него появляется стимул изменить свое поведение. Насколько силен этот стимул, зависит от того, насколько сильны симптомы ухода, и от того, в какой степени агент дисконтирует будущее благополучие. Некоторые агенты, которые никогда бы не сделали первый шаг, если бы знали о последствиях, оказавшись на крючке, решают не выходить из игры.

Непреднамеренные последствия социального действия могут порождаться механизмом младшего брата. Я проиллюстрирую его популярным примером из экономической теории – «паутинной моделью» рынка, называемой еще «свиным циклом», так как впервые ее выдвинули в качестве объяснения циклических колебаний в производстве свиней. Очень часто такие паттерны выделялись в колебаниях в судостроительной промышленности, когда за рыночной конъюнктурой, выгодной для продавцов, следовало переинвестирование и насыщение. Выбирая профессию на основании текущего спроса на выпускников, студенты могут коллективно разрушить фундамент своих решений.

Когда свиноводы решают, сколько свиней собираются поставить на рынок в следующем году, это решение определяется предполагаемой ценой за свинину и затратами на выращивание животных. Увеличение ожидаемой цены заставляет фермеров произвести больше (см. восходящую кривую поставок на рис. XVIII.3).

Предположим, что в год 1 цена на свинину составляет р1. Предполагая, что цены останутся такими же в год 2, фермеры в следующем году выбрасывают на рынок q2. Однако при таких объемах цена установления рыночного равновесия между спросом и предложением составляет р2, а не р1. Предполагая, что цены останутся на прежнем уровне и в год 3, фермеры производят на этот год объем продукции q3. Цена равновесия будет составлять р3, заставляя фермеров производить q4 в год 4, и так далее. В этом случае цены и объем продукции образуют направленную вовне спираль, или «паутинную модель», выделенную на диаграмме жирными линиями. Приятные сюрпризы перемежаются неприятными, но предполагаемый доход так и остается недостижимым. Если относительный наклон кривых предложения и спроса будет модифицирован, может быть получена направленная вовнутрь спираль, сходящаяся к цене равновесия p* и к объему равновесия q*.

В поведении фермеров есть нечто иррациональное. Каждый из них считает, что может свободно варьировать объем продукции, чтобы максимизировать прибыль, молчаливо предполагая, что все остальные автоматически будут делать то же, что и в прошлом году. Хотя это поведение, возможно, иррационально, оно, безусловно, интеллигибельно. Французский философ Морис Мерло-Понти говорил, что у нас есть спонтанная склонность считать других людей «младшими братьями». Нам трудно наделить других такими же способностями к взвешиванию и обдумыванию, которыми, как подсказывает нам интроспекция, владеем мы сами, равно как и приписать им те же смятение, сомнение и тревогу (глава XXIII). Кажется, мысль о том, что другие так же расчетливы и могут мыслить стратегически, как и мы сами, не возникает естественным путем.

РИС. XVIII.3

Три примера, касающиеся поведения избирателей, иллюстрируют эту идею. Предположим, я – член левого крыла социалистической партии своей страны. Я бы, конечно, предпочел, чтобы у власти находились социалисты, а не коммунисты, но поскольку, судя по опросам, социалисты должны получить твердое большинство, я голосую за коммунистов, чтобы моя партия сдвинулась влево. Однако я не задаюсь вопросом: а не будут ли так же рассуждать и другие члены левого крыла. Если многие из них рассудили как я, коммунисты могут победить на выборах. Намерение произвести результат высокого уровня (победа социалистов с сильным присутствием коммунистов) может породить результат низкого уровня (победа коммунистов). Еще более распространенный сценарий: если многие избиратели останутся дома, будучи уверены, что их партия выиграет, партия может проиграть. Наконец, вспомним пример из главы XII. Возможным объяснением приведшего к катастрофе объявления досрочных выборов может стать неспособность Ширака предугадать, что избиратели сделают из его решения вывод о его убеждениях, а не поведут себя в соответствии с данными опросов.