Иногда преподаватели ARRIVE прибегают к косвенному обучению, через примеры, избегая прямолинейных инструкций относительно необходимых изменений в поведении. Такой подход, естественно, оправдывает себя не только при наркотической зависимости. Канадка Мэри Гордон основала программу для детей, названную «Корни сопереживания». Эта программа призвана ослабить драчливость и воспитать способность к сочувствию и состраданию. Гордон часто говорит: «Сопереживанию невозможно научиться, но им можно заразиться». То же самое верно в отношении выздоровления от зависимости.

ARRIVE олицетворяет тот аспект обучения, при котором социальная заразительность может оказаться более мощным стимулом, чем прямолинейная инструкция. Переключение внимания на другие проблемы, связанные со здоровьем, отвлекает курсантов от мыслей о своей идентичности, изуродованной употреблением наркотиков, и уменьшает возможность негативного влияния со стороны сотоварищей, которое может усилиться в результате бесконечного повторения рассказов о прошлом и настоящем, особенно если еще не изжито употребление наркотиков. Обучение посредством примеров часто является более действенным, чем обучение посредством прямолинейных инструкций. Программа ARRIVE предлагает одну из моделей обучения, которая помогает зависимым усвоить выздоровление и, что еще важнее, заразиться им.

Надо сказать, что не только агентства социальных служб подхватывают этот новый, основанный на научных методах обучения взгляд на зависимость. Теперь к ним все чаще начинают прибегать полиция и прокуратура. В штате Вашингтон отдел полиции по исполнению законов работает по такой методике с самыми трудными нарушителями антинаркотического законодательства, с людьми, которые обычно смотрят на полицейских с большим недоверием. Новая программа называется LEAD (Law Enforcement Assisted Diversion, отдел полиции по исполнению законов). Большинство участников ее – потребители наркотиков и уличные наркоторговцы низшего уровня. Есть среди них и проститутки. Почти все страдают теми или иными психиатрическими расстройствами и зависимостями, часто и тем, и другим одновременно. Многих десятки раз арестовывали. Часто это бездомные люди, живущие в самых ужасных трущобах города.

Однако теперь в центре Сиэтла эти люди уже не смотрят на полицейских, как на врагов. Вместо того, чтобы бесконечно арестовывать одних и тех же людей за обладание мелкими партиями наркотиков, проституцию и такие ненасильственные правонарушения, как мелкое воровство в магазинах, власти пробуют новый подход. До того как вступить в программу LEAD, Мисти Баррикмен, бездомная и зависимая от героина девушка, жила в палатке, в лесу недалеко от пригорода Сиэтла Беллтауна. За плечами Мисти была далеко не безоблачная жизнь. Один родственник изнасиловал ее в возрасте двух лет. Позже с ней неоднократно совершала развратные действия няня. Мисти воспитывалась у отца, но с самого начала не поладила с мачехой, которая постоянно ее била, а один раз даже угрожала пистолетом. Кроме того, Мисти страдает выраженным сколиозом. Когда она, будучи подростком, работала в сети «Сабвей», подруги угостили ее оксиконтином, а затем она пристрастилась к героину. В шестнадцать лет Мисти исключили из школы, и она оказалась на улице. За семь лет она подвергалась административным арестам «не меньше пятидесяти раз», в основном за правонарушения, связанные с наркотиками.

Все это время Мисти Баррикмен очень хотела присоединиться к метадоновой программе. Однако ждать своей очереди надо было не меньше года, и, к тому же, после каждого ареста ее сдвигали в конец очереди. Последний раз Мисти арестовали за пять дней до того, как, наконец, по решению суда отправили на лечение. Мисти повезло, ее отправили в LEAD. Когда Баррикмен доставили в участок, она, чуть ли не со слезами на глазах, начала упрашивать сержанта отправить ее на лечение. Мисти сидела в камере, мучаясь от начавшейся ломки, когда вернулся арестовавший ее сержант.

В недавно снятом документальном фильме Мисти, страшно волнуясь, вспоминает этот момент: «Он возвращается и говорит мне: «Тебе сказочно повезло, тебя, кажется, запишут на метадоновую программу». Мисти не вполне подходила для программы LEAD, но сержант сделал исключение и смог записать ее туда. Мисти освободили и начали лечить. Сейчас она учится в колледже и уже два года не употребляет наркотики.

Однако не все участники программы LEAD хотят отказаться от наркотиков, и это не повод для исключения из программы. Тим Кандела, сотрудник программы, так описал в газете «Хаффингтон Пост» принципы ее работы: «У каждого человека есть цель… Гарантирую вам, что если вы по-настоящему стремитесь к цели и у вас по ходу дела что-то начинает получаться, то очень скоро вы вернетесь и скажете, что надо что-то делать с вашей зависимостью. Это намного лучше, чем если я буду постоянно твердить, что вам нужна помощь».

Так же как в ARRIVE и других учреждениях, работающих по принципу уменьшения вреда, LEAD занимается людьми на местах, используя сочувствие и поддержку, которые способствуют обучению везде, где учат, начиная от начальной школы и кончая курсами реабилитации людей, страдающих наркотической зависимостью. Как и в случае программ по обмену игл, участников трогает сам факт того, что их ценят просто за то, что они люди, вопреки их постоянным ожиданиям унижения и стыда. Им помогает то, что их считают способными к самостоятельным изменениям.

LEAD – это редкая программа, так как ее проводит полиция, основывающая свои действия на принципах уменьшения вреда. Ключевая идея заключается не в принуждении людей к абстиненции и не в наказаниях, если люди не в состоянии ее соблюдать; главная идея заключается в том, чтобы помочь людям двигаться к их собственным целям, например к поиску дома или работы. Своими делами LEAD сокращает число арестов и тюремных приговоров, снижая, помимо всего прочего, издержки на карательные меры, которые, как всем известно, не влияют ни на потребление наркотиков, ни на уровень преступности в целом. Например, в штате Вашингтон арест за мелкое правонарушение влечет за собой лишение свободы сроком до трех недель, и все вместе – арест, обвинение, суд, приговор и содержание под стражей – обходятся казне в 3100 долларов; работа же по программе LEAD стоит всего 240 долларов.

Недавно учеными университета штата Вашингтон было проведено специальное исследование эффективности программы LEAD. Выяснилось, что у участников программы шансы на повторный арест снижаются на 58 процентов в сравнении с контрольной группой, членов которой, как обычно, хватали, арестовывали, сажали на три недели, а потом отпускали на волю. После направления в группу LEAD число повторных арестов уменьшалось на 30 процентов; среди тех, кого в эту программу не направляли, число повторных арестов возросло на 4 процента. Сейчас ученые исследуют финансовую эффективность программы, выясняют, скольким бездомным удалось найти жилье и скольким участникам программы вообще удалось улучшить качество своей жизни. Предварительные результаты выглядят многообещающими, настолько многообещающими, что муниципалитеты таких городов, как Санта-Фе и Олбани, уже взяли на вооружение подобные программы, а десятки других городов, включая Нью-Йорк, проявляют к ней повышенный интерес.

Программа LEAD имеет неоспоримое преимущество и перед специальными наркотическими судами, которые, во-первых, дорого обходятся налогоплательщикам, а во-вторых, продолжают оставаться отражением нездоровых отношений между американской системой уголовного законодательства и системой лечения наркотической зависимости. Несмотря на то что наркотические суды получали похвалы от всех, начиная с Ньюта Гингрича до Барака Обамы, они рассматривают в год всего лишь 120 тысяч дел, а это капля в море судебных дел по правонарушениям, связанным с наркотиками. Более того, судьи этих судов диктуют, какое лечение должны получать подсудимые, для чего используют такие санкции, как частый вызов в суд, наказания за мелкие нарушения и тюремное заключение за более крупные нарушения, например за рецидив. Напротив, LEAD не использует в работе карательный подход. Здесь понимают, что на зависимых не действуют наказания и что течение процесса выздоровления не всегда совпадает с предпочтениями суда.