Система, которая лучше всего соответствует такой модели, действует сейчас в Португалии, где в 2001 году была отменена уголовная ответственность за обладание наркотиками для личного употребления. Так же как в программе LEAD, такая политика позволяет максимально избегать арестов. В самом деле, португальская полиция перестала разыскивать и арестовывать людей, употребляющих наркотики и хранящих их для личных нужд. Не полагается арест за хранение потребного для десятидневного употребления запаса таких веществ, как марихуана, героин, кристаллический кокаин и метилендиоксиметамфетамин (МДМА). Однако даже в тех случаях, когда потребитель наркотиков все же попадает в поле зрения полиции, его сначала направляют в комитет по разубеждению, где проводят с ним спокойную беседу. Совсем не похожую на допрос. В комитете обычно трое членов – психолог, социальный работник и адвокат. Цель беседы состоит в выяснении вопроса о том, является ли человек зависимым или нет. Если человек страдает наркотической зависимостью, то его направляют на лечение и накладывают легкие санкции – штраф и запрещение посещать определенные районы. Лечение не является принудительным, его лишь рекомендуют. Если же человек не страдает зависимостью, то дело просто не заводят.

Так как законодательство было изменено почти пятнадцать лет назад, результаты, которых добилась Португалия, не могут не поражать – по крайней мере тех, кто предсказывал, что страна скатится в неописуемый наркотический хаос. На деле, однако, число ВИЧ-инфицированных среди зависимых уменьшилось, число людей, проходящих антинаркотическое лечение, возросло на 41 процент, и снизилось потребление наркотиков молодыми людьми и подростками. Радует и то, что число людей, вводящих наркотики в виде инъекций, сократилось почти наполовину. Правда, немного увеличилось число взрослых людей, употребляющих наркотики, но эта тенденция наблюдается не только в Португалии, но и в других европейских странах, что позволяет утверждать, что это явление не связано с новым законодательством. Отчасти основываясь на этих результатах и на провале попыток снизить потребление наркотиков путем тотальной его криминализации, Всемирная организация здравоохранения в 2014 году рекомендовала провести декриминализацию обладания наркотиками, предназначенными для личного употребления.

В Соединенных Штатах, и даже в Сиэтле, нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы хотя бы немного приблизимся к таким изменениям. Многих продолжают задерживать и арестовывать за обладание наркотиками, и еще большее число людей остается в тюрьмах. Лечение зависимости остается труднодоступным и некачественным. Однако программа LEAD может указать путь к менее карательной и более здравой антинаркотической политике. Чем лучше будем мы понимать, что зависимость есть расстройство обучения, что употребление наркотиков – это часто вполне рациональная реакция на несправедливость окружающего мира, тем ближе подойдем мы к осуществлению правильной антинаркотической политики.

Я часто думаю о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы, будучи ребенком или подростком, я знала бы, как устранять депрессивные мысли до того, как они запечатлелись в моем мозгу. Смогла бы я избежать риска зависимости, заложенного в моем характере, если бы знала лучшие способы борьбы со стрессом? Если бы я перестала с таким презрением относиться к себе, не считала бы себя неисправимо плохой или недостойной, то потребовалась бы мне столь сильная анестезия, как наркотики? Смогла бы я лучше справляться с трудностями, если бы мне привили некоторые навыки и я бы знала, что мои чувствительные и эмоциональные особенности не делали меня «эгоистичной» или «высокомерной»?

Программы профилактики наркотической зависимости, которые проходят тестирование в Великобритании и Канаде, и клинические испытания в Австралии должны ответить на эти вопросы. Полученные к настоящему времени данные позволяют утверждать, что по меньшей мере в некоторых случаях можно предотвратить развитие пристрастия к алкоголю и наркотикам, а также ослабить симптомы психических расстройств, приводящих к зависимости. Создатели этой программы подразумевают, что все эти расстройства коренятся в нарушениях индивидуального развития, а это значит, что главная их причина – нарушения процессов обучения.

Эта программа, созданная психологом Патрицией Конрод, работающей одновременно в Лондонском Королевском колледже и Монреальском университете, называется «Приключение», «Предварительное приключение» или «Совместное приключение» – в зависимости от конкретной задачи исследования и исследуемой популяции. Основы всех этих «приключенческих» программ, по сути, одинаковы. Цель работы – наблюдение подростков в возрасте от 13 до 16 лет и выявление тех черт характера, которые предрасполагают к возникновению зависимости или какого-либо психического расстройства, а затем создание инструментов для предотвращения такого развития. «Подход, основанный на выявлении черт, предрасполагающих к алкогольной или наркотической зависимости, представляется более эффективным, чем обычное просвещение относительно алкоголя и наркотиков», – сказала мне Конрод.

Для того чтобы избежать проблем, связанных с несмываемым клеймом, которое прилипает к ребенку, если его причисляют к группе риска или говорят о каких-то выделяющих его из массы сверстников особенностях, Конрод и ее коллеги разработали умную и инновационную стратегию. За несколько месяцев до того, как взять ребенка под наблюдение, ему предлагают пройти психологическое тестирование. Тест основан на «Профильной шкале риска развития лекарственной зависимости». При этом ребенку не говорят о цели тестирования и не сообщают ему результат. В зависимости от выявленного профиля, говорит Конрод, этот тест, который учитывает данные по 23 параметрам, позволяет с точностью до 80–90 процентов выявить будущего кандидата на наркотическую или алкогольную зависимость.

С помощью этого теста измеряют четыре показателя, каждый из которых повышает вероятность возникновения зависимости или какого-либо психического расстройства. Тех, у кого выявляются повышенные показатели по какому-то одному из показателей, позднее приглашают на два полуторачасовых семинара, на которых, как объясняют детям, их будут учить стратегии достижения успеха. Никто не говорит будущим участникам, что они в чем-то отклоняются от нормы, – им говорят, что отбор в группу был случайным, по результатам лотереи, и участие в семинаре – дело сугубо добровольное. Однако расчет практически беспроигрышный, так как почти все дети выбирают участие. (Детей, у которых повышенными являются несколько показателей, направляют в другие группы, по профилям.)

Совершенно логично, что первым показателем, который оценивают в тесте, – это импульсивность. Это качество количественно оценивают по ответам на такие, например, утверждения, как «Обычно я действую, не раздумывая» или «Я часто не думаю, прежде чем что-нибудь сказать». С импульсивностью часто бывает связана другая черта – «жажда острых ощущений». Это качество оценивают с помощью утверждений, содержащих стремление к новизне или склонность к таким увлечениям, как затяжные прыжки с парашютом или мотоциклетный спорт. Вместе с импульсивностью жажда острых ощущений часто сочетается с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, который повышает вероятность возникновения наркотической зависимости из-за тяги к новизне ощущений, с одной стороны, и из-за трудности сопротивляться искушению, даже если человек хочет отказаться от приема наркотиков, с другой стороны. Усугубление этих черт часто обнаруживают при поведенческих нарушениях, которые сопутствуют СДВГ и нередко сочетаются с развитием наркотической зависимости и антисоциального расстройства личности у взрослых.