пор и не знал Александр что проверяли, но ведь так или иначе – повезло, не поймали.

Другая сторона была эмоций была странная и непривычная. Опять казалось Саше, что проспал он самое интересное. Никогда Саша не гонялся за адреналином, не искал приключений просто так, ради самих приключений. Но ведь и в жизни сделал не так много значимого (тоже мне российский офицер!) – а пора бы. И вот сегодняшняя ночь была именно значимая, причём, похоже, самые важные моменты Саша бессовестно продрых как сурок.

А ещё была третья эмоция, уж и вовсе обидная. Закрадывалась мысль, что Маша не разбудила его, полагая что от Саши бодрствующего не больше пользы чем от Саши спящего. Или даже так: от Саши спящего просто будет меньше неприятностей чем от Саши бодрствующего. Как будто он истерик какой, и вообще ненадёжный тип. Или сдаваться побежит, или в полицию стрелять начнёт, или ещё что-нибудь похуже вытворит.

– Машк, а вот честно – чего ты меня не разбудила?

– Сашик, ну а зачем? У тебя специальной подготовки нет, а у меня – есть. И опыт есть. Я знала что делаю. Если бы было нужно – разбудила бы.

«Так и есть.» – уныло подумал Саша – «Нет тебе, Тимофеев, доверия. И толку от тебя никакого нет. И полезнее всего для разведки ты когда спишь зубами к стенке. Но девка-то… Ай какая девка! Молодец! С одним раненым в отключке, и одним пьяным, спящим и вообще бесполезным, а – прорвалась. Всё сделала сама. Кремень! Железная леди. » А вслух сказал:

– Ну и куда мы теперь?

– Поехали куда-нибудь кофе попьём. Нам надо подождать примерно три часа.

– Время-то уже под утро, все кофеюшники закрыты давно, самые поздние до часу ночи работают. Разве что подождать пока они снова откроются для ранних пташек… – сказал Саша, глянув на уже светлеющее небо. И добавил как можно равнодушнее – А что будет через три часа?

– Тогда давай подождём пока откроются. А через три часа, Сашик, будет ясно, сумели ли наши вывезти найдёныша из страны.

Каким образом можно вывести человека из самого сердца Соединённых Штатов за три часа – для Саши было совершенно непонятно. Ну хорошо, пусть «вывезти из страны» – это не только пересечь физическую границу с Мексикой или Канадой. Тут надо принимать в расчёт и пересечение воображаемой границы между например нашим калифорнийским консульством в Сан-Франциско, и самим городом Сан-Франциско. Шагнул с улицы в ворота – и формально ты уже в России. Как потом из этой маленькой России в настоящую Россию выбираться – это уже другой вопрос. Могут, к примеру, вывезти в большом ящике дипломатической почты, которая согласно международным правилам никакому досмотру не подлежит. Или могут временно присвоить дипломатический ранг, прикрыв иммунитетом – арестовать дипломата нельзя, можно только выслать, что, собственно, и требуется. Ещё проще, если пересекать границу между американской пристанью и нашим кораблём. Саша слышал, что кораблей есть статус экстерриториальности, то-есть корабль – это всегда территория России. Или то только военный корабль?

В любом случае, корабли – они на море, а ближайшее море – это Тихий Океан, опять же возле Калифорнии. Ни до Калифорнии, ни до той же Мексики на машине никак за три часа не доскакать, что туда, что туда ехать – это часов двенадцать, никак не меньше. До всяких прочих морей, сухопутных границ, и всяких там посольств с консульствами – ещё дальше. Остаётся самолёт, но вот каким образом можно протащить на борт человека, который и на ногах-то не стоит – уж вовсе непонятно. Тут же не рейс самолётика-«кукурузника» между Старыми и Новыми Васюками, тут – международный аэропорт, куда и не войти даже без тщательнейшего досмотра на предмет бомбы в ботинках, трусах или под париком. Так что самолёт тоже не катит. А что остаётся? Ничего?

Про то как всё-таки можно выскочить из Юты за три часа, Саша спрашивать не стал – девчонка всё равно небось не скажет. Тем более, что был вопрос и поважнее.

– Маш, так что будет, а что если не сумеют за три часа найдёныша вывезти?

– Да не волнуйся…

– А я и не волнуюсь! – перебил Саша, внезапно окрысившись что его сегодня всё время задвигают в угол. То возят сонного как куль, то паникёром считают.

– Вот и не волнуйся. – продолжила Мария, будто и не заметив выпада. – Во-первых, почти наверняка эксфильтрация прошла по плану, а во-вторых, в любом случае всё нормально будет. Говори, куда ехать-то? Где нас ждёт утренний кофе?

Саша хотел было заметить что-нибудь поехиднее, вроде того что он и словов-то таких как «эксфильтрация» не знает. Ну, или что определение «всё нормально» у человека живущего тут, и у заезжей разведчицы могут несколько отличаться, потому что если эта самая эксфильтрация не пойдёт по плану, то местная контрразведка этого так не оставит. Однако пока выбирал вариант, вспышка раздражения прошла так же быстро как и началась. Хотел было мысленно пожурить себя за дурную вспыльчивость, да пожалел. Всё же и ночь бессонная, и водка без закуски, и, как ни крути – страхи да волнения. Всё это стабильности психики никак не увеличивает. В общем, решил с серьёзными вопросами погодить до кафешки.

Кафешка «Грин Хаус Эффект» была наверное ближе всего. А может и не ближе, просто это заведение было знакомым и лично симпатичным, потому как Сашиного от дома на расстоянии пешего перехода.

– По Хайлэнду ещё три или четыре светофора. – прикинул маршрут Александр. – А потом на запад, в смысле – налево. Я покажу где…

– По Хайлэнду?

– Ну да, по Хайлэнд Драйв, это улица по которой мы сейчас едем.

Светофоров до нужного поворота оказалось не три и не четыре, а пять. Зато заведение оказалось в совершенно точно предсказанном состоянии – в закрытом.

Саша вышел из машины, поёжился от холода, закурил, отметив что точности в движениях убывает буквально на глазах, потому как и адреналин разлагается, и сушняк утренний, и колотун руки раскачивает. Втащил себя на низенькую деревянную веранду, на которой и зимой и летом стояли столики под большими зонтиками. Подошёл к двери, дёрнул на всякий случай – закрыто конечно. Вон, и бумажка с расписанием за стеклом. Саша глянул на часы – откроется через час почти. Мельком подумал, что как бы не пошли дела, а через пару часов надо будет домой отзвониться, пока там тревогу не подняли по поводу пропажи папани. Огляделся. Солнце ещё не показалось из-за горушки на востоке – высокая она, горушка-то.