Воспоминание отдалось болью, и она постаралась поскорее отогнать неуместные мысли. Ей нельзя отвлекаться. По крайней мере, не сейчас. Рассчитывать можно только на себя. Стефан уже не придет на помощь.

— Надеюсь, мы достигнем понимания. — Голос Дмитрия вторгся в ее невеселые мысли. — Продолжай наблюдать за дорогой. Я бы не хотел, чтобы нас окружили солдаты императора.

— Хорошо. — Иосиф коротко поклонился.

Подождав, пока Иосиф выйдет и закроет за собой дверь, Дмитрий указал на небольшую, обвязанную лентой коробочку на инкрустированном столике.

— У меня для вас подарок. Софья облизнула сухие губы.

— Что это?

— Откройте и посмотрите.

Она нехотя взяла коробочку и потянула за кончик серебряной ленты. Бантик распустился. Софья сняла крышку…

Она сама не знала, что ожидала и что боялась увидеть, и была готова ко всему, но все равно удивилась, обнаружив безупречной формы и цвета брильянт на черной бархатной подложке.

— Заколка? — пробормотала Софья и вдруг поняла, что видела его раньше. — Боже мой! Это же булавка сэра Чарльза.

— Да. Но ему она больше не понадобится.

Софья вскинула голову — в глубине золотых глаз мерцало злорадное удовлетворение.

— Он мертв?

— Мертв.

— Слава богу, — с облегчением выдохнула она. Дмитрий кивнул:

— Я так и думал, что вы будете довольны.

— Вы правы, — согласилась Софья, держа коробочку на некотором удалении от себя, как нечто опасное, даже заразное. — Но мне не нужны никакие напоминания об этом чудовище.

Обаятельный преступник наклонился вперед и посмотрел ей в глаза.

— Тогда продайте камень и передайте деньги в приют.

Пусть от сэра Чарльза будет хотя бы какая-то польза.

Она подавила инстинктивное отвращение. Конечно, Типов прав. Брильянт стоит больших денег, а все мерзкое, грязное, что было связано с ним, ушло со смертью сэра Чарльза. Детям можно будет купить много нужного, полезного.

— Я так и сделаю. Спасибо.

Дмитрий откинулся на спинку стула.

— Поверьте, мне это доставило большое удовольствие.

Она задержала взгляд на худощавом, красивом и опасном лице. Любопытная личность.

— Почему?

— Сэр Чарльз был зверем, чудовищем. Его давно следовало уничтожить.

Софья нахмурилась. Такая характеристика совпадала и с ее впечатлениями. Но откуда Дмитрий Типов мог знать сэра Чарльза, английского дворянина? Как они могли познакомиться?

— У вас с ним личные счеты?

— Я забочусь о тех, кого считают недостойными заботы сильные мира сего. — В его голосе прозвучала жесткая нотка. — Сэр Чарльз мучил и убивал женщин ради удовлетворения своих извращенных потребностей. Терпеть такое было уже невозможно.

Выпад в сторону «сильных мира сего» был направлен в том числе против императора, но Софья сочла неблагоразумным выражать свое несогласие с такой точкой зрения. Да и как возражать? Трагедия крепостных рабов никогда не вызывала заметного сочувствия у Александра Павловича.

— Он страдал? — спросила она, имея в виду сэра Чарльза.

Тонкие губы тронула жестокая усмешка.

— Да. Очень.

— Хорошо.

Удивленный такой неожиданной для женщины свирепостью, Дмитрий запрокинул голову и рассмеялся. Ответ явно пришелся ему по вкусу.

— У вас дух воительницы и сердце святой. — Некоторое время он рассматривал ее пристально, с интересом и ничуть не таясь. — Жаль, что я не могу задерживать вас.

Софья поднялась. Последняя реплика Царя Нищих прозвучала довольно двусмысленно.

— Если это все…

— Еще не все, — не терпящим возражений голосом остановил ее Типов. — Пожалуйста, сядьте.

Сердце встрепенулось и заколотилось от ожившего страха, но она все же заставила себя вернуться на диван, понимая, что выйдет отсюда только по разрешению Дмитрия Типова и никак иначе.

Если, конечно, он даст такое разрешение.

— Нам нужно обсудить что-то еще?

— Насколько мне известно, сэр Чарльз был не одинок в своей попытке шантажировать вашу мать.

— Откуда вы… — Забыв страх, она уставилась на него в полнейшем изумлении.

— Я знаю почти обо всем, что происходит в Петербурге. У меня много источников. — Он остановил готовые сорваться с ее губ слова легким жестом. — И Николай Бабевич не отличался большой осторожностью.

Софья поежилась. В осведомленности этого странного, загадочного человека было что-то пугающее. Он как будто знал все.

— Моя мать никогда бы не дала ему тех денег, которых он требовал. — Она покачала головой. — У нее их просто нет.

— Не беспокойтесь. Николай Бабевич счастливо воссоединился с сэром Чарльзом в загробном мире, — усмехнулся Дмитрий. — Хотя, возможно, и желал бы задержаться в этом. Помнится, он сильно кричал…

Она почувствовала, как по спине поползла струйка холодного пота. Сколько же крови на руках этого человека?

— Что он сделал?

— Задолжал одному моему заведению. Несчастному хотелось острых ощущений, и он искал их в игре.

— Понятно.

Вероятно, заметив, что ей не по себе от его откровений, Дмитрий Типов покачал головой:

— Не печальтесь о нем, ma belle. Он был лжецом и вором и намеревался убить собственную сестру, дабы завладеть ее наследством.

Нет, она не думала о Николае Бабевиче. И его смерть нисколько ее не тревожила. Она не могла забыть, что он до смерти напугал ее мать, требуя от нее огромного выкупа. К тому же человек, связавший свою судьбу с сэром Чарльзом, вовсе не был ангелом.

Гораздо больше ее беспокоило то, что собеседник так легко, беззаботно говорит об убийстве. В конце концов, она ведь попала сюда не по собственной воле.

— Меня удивляет, что вы не позволили ему осуществить планы в отношении наследства. Ведь тогда вы могли бы востребовать с него долг.

— У меня есть такой недостаток, как совесть. И она, к сожалению, часто препятствует тому, чего требуют интересы дела. — Дмитрий Типов легко поднялся со стула и шагнул к мраморному камину. — Как, например, в нашем случае.

— В нашем случае?

Дмитрий взял с полки лакированную шкатулку, поднял крышку, достал пачку писем, перехваченных потрепанной лентой, и с улыбкой посмотрел в широко раскрытые глаза гостьи.

— Полагаю, они принадлежат вашей матери.

Софья медленно поднялась.

Письма. Значит, Иосиф все же нашел их в ее вещах.

Только так они могли попасть в руки Дмитрия.