– Что вы, – сказала Брианна. Она рефлекторно начала искать в комнате шаль. Дело было не только в том, что ее льняная сорочка была тонкой и поношенной, спереди на ней было красноречивое пятно. – Ээ, входите!

Роджер вышел вперед, чтобы поприветствовать нежданных гостей, с достоинством игнорируя тот факт, что на нем не было ничего, кроме сорочки, и Брианна поспешно удалилась в темный угол позади ее ткацкого станка, на ощупь пытаясь отыскать старую шаль, которую держала для того, чтобы укрывать ноги во время работы.

Благополучно закутавшись в нее, она пнула полено, чтобы немного разжечь огонь, и наклонилась, чтобы поджечь свечу от углей. В неверном свете свечи она заметила, что Бердсли были одеты с нехарактерной для них аккуратностью и лоском, их волосы были собраны и заплетены, оба стояли в чистых рубашках и кожаных жилетках: сюртуков у них не было. Лиззи тоже была одета в свое лучшее платье. На самом деле, на ней было то самое шерстяное платье бледно-персикового цвета, которое они приготовили для ее свадьбы.

Что-то случилось, и по тому, как Лиззи настойчиво шептала на ухо Роджеру, было примерно ясно, что именно.

– Ты хочешь, чтобы я вас поженил? – спросил Роджер удивленно. Он обвел взглядом близнецов. – Эээ… С кем?

– Да, сэр. – Лиззи почтительно поклонилась. – Меня и Джо, сэр, если вы будете так добры. Кэси выступит свидетелем.

Роджер озадаченно провел рукой по лицу.

– Что ж… но… – Он умоляюще посмотрел на Брианну.

– У тебя проблемы, Лиззи? – спросила Брианна прямо, зажигая вторую свечу и устанавливая ее в подсвечник у двери. В этом свете она заметила, что веки Лиззи покраснели и опухли, как будто она плакала. Но ее поведение скорее говорило о взволнованной решительности, нежели о страхе.

– Не то чтобы проблемы. Но… я беременна, ай. – Лиззи охранительно скрестила руки на животе. – Мы… мы хотели пожениться до того, как я скажу кому-либо.

– О. Что ж… – Роджер посмотрел на Джо неодобрительно, но выглядел не вполне убежденным. – Но твой отец… он не будет…

– Па захочет, чтобы нас поженил священник, – сказала Лиззи убедительно. – И так оно и будет. Но вы же знаете, сэр, могут пройти месяцы и даже годы, прежде чем мы сможем найти католического священника. – Она опустила глаза, краснея. – Я… Мне бы хотелось выйти замуж просто с подобающей церемонией, понимаете, прежде чем ребенок родится.

– Да, – сказал он, невольно опуская глаза на живот Лиззи. – Это я сообразил. Но я не понимаю этой спешки, если вы понимаете, о чем я. Я хочу сказать, ты будешь не намного более беременной завтра, чем сегодня ночью. Или на следующей неделе.

Джо и Кэси обменялись взглядами поверх головы Лиззи. Затем Джо опустил свою руку на талию Лиззи и нежно прижал ее к себе.

– Сэр. Просто… Мы хотели все сделать правильно друг для друга. Но нам бы хотелось провести церемонию в узком кругу, понимаете? Только я, Лиззи и мой брат.

– Только мы, – повторил Кэси, придвигаясь ближе. Он настойчиво посмотрел на Роджера. – Пожалуйста, сэр?

Кажется, у него на руке была рана, потому что носовой платок был обернут вокруг пальцев.

Брианне они трое показались такими трогательными – почти невыносимо. Они были такими невинными и такими юными, три чистых лица настойчиво и с мольбой смотрели в сторону Роджера. Она придвинулась ближе и коснулась теплой через ткань рубашки руки Роджера.

– Сделай это для них, – сказала она тихо. – Пожалуйста? Это же не совсем настоящий обряд. Ты можешь просто их обручить.

– Ай, что ж, но они должны посоветоваться… с отцом… – Его протесты заглохли, когда он перевел взгляд с нее на трио, и она увидела, что Роджер тронут их невинностью не меньше, чем она. «К тому же, – подумала она удовлетворенно, – он был очень взволнован идеей о своем первом обряде венчания, каким бы нетрадиционным он ни был». Обстоятельства были романтичными и запоминающимися: обвенчать молодоженов перед огнем своего очага в свете свечей, в тишине ночи, с теплящимся в стенах дома воспоминанием об их собственном занятии любовью, с их спящим ребенком, который, как молчаливый свидетель, благословлял новый брак и обещал ему счастливое будущее.

Роджер глубоко вздохнул, затем улыбнулся, уступая ей, и повернулся.

– Ай, ладно. Дайте мне хотя бы штаны надеть – я не собираюсь проводить свою первую свадьбу с голой задницей.

* * *

Роджер держал ложку с джемом над своим тостом, ошарашенно уставившись на меня.

– Они что? – спросил он придушенно.

– О, она не стала бы! – Бри прижала руку ко рту, широко распахнув глаза, и сразу же убрала ее, чтобы спросить: – За обоими?

– Именно так, – ответила я, подавляя самое неуместное желание рассмеяться. – Ты в самом деле поженил их с Джо прошлой ночью?

– Боже, помоги мне, я это сделал, – пробормотал Роджер. Потрясенный до глубины души, он опустил ложку в свой кофе и механически помешал. – Она обручилась с Кэси тоже?

– Перед свидетелями, – уверила я его, бросив осторожный взгляд на мистера Уэмисса, который сидел с открытым ртом над накрытым к завтраку столом, словно обратился в камень.

– Ты думаешь… – начала Бри, – я имею в виду… с обоими сразу?

– Ээ, ну, она сказала, что нет, – ответила я, бросив осторожный взгляд в сторону мистера Уэмисса, как бы намекая, что это не самый уместный вопрос для обсуждения в его присутствии, каким бы животрепещущим он ни был.

– О, Боже, – сказал мистер Уэмисс замогильным голосом. – Она проклята.

– Святая Мария, Матерь Божья, – миссис Баг перекрестилась с круглыми, как блюдца, глазами, – помилуй Христос ее душу!

Роджер глотнул кофе, поперхнулся и опустил его на стол, закашлявшись. Брианна с готовностью постучала его по спине, но он отмахнулся со слезящимися глазами, успокоился и поднялся.

– Что ж, может, все еще не так плохо, как кажется, – сказал он мистеру Уэмиссу, пытаясь найти светлую сторону. – Я имею в виду, можно ведь сказать, что в данном случае у близнецов одна душа, которую Господь поместил в два разных тела для Его целей.

– Ай, но ведь тела-то два! – заметила миссис Баг. – Как вы думаете, с обоими сразу?

– Я не знаю, – сказала я, сдаваясь. – Но я думаю… – Я выглянула в окно, где снег шептал у закрытых ставней. Прошлой ночью начался мощный снегопад: выпал густой влажный снег. Сейчас на земле лежал целый фут. И я была абсолютно уверена, что каждый за столом представлял то же самое, что и я: картину, где Лиззи и близнецы Бердсли уютно устроились втроем в теплой постели из мехов возле пылающего очага и наслаждаются своим медовым месяцем.

– В общем, я не думаю, что здесь кто-нибудь что-нибудь может сделать по этому поводу, – сказала Бри практично. – Если мы скажем что-нибудь на публике, пресвитерианцы, вероятно, закидают Лиззи камнями, как папистскую шлюху, и…

Мистер Уэмисс издал звук, удивительно напоминающий тот, что издает при сдавливании свиной мочевой пузырь.