— Можно и золотую, — с серьезным видом закивал юный маг. — Но вставить ее надо обязательно сразу — иначе дырка воспалится и зарастет так, что придется прокалывать снова. А это уже будет очень больно!

— Правда? — посерьезнел его дядя. — Ну ладно! Потерплю до города!

— А сейчас надо одеться. — Келлегор осторожно подтолкнул Карадора к сохнущим у костра вещам.

Рубашка успела высохнуть, штаны наполовину — тоже, а вот носки и сапоги пока еще были влажными, так что эльф остался босиком. Критически оглядев свое одеяние, он порылся в куче сброшенных вещей и выудил откуда-то весьма странный пояс.

Он был сплетен из остатков высохшей, немного подгнившей кожи, которая, судя по оттенкам, когда-то была выкрашена в разные цвета, сейчас уже за давностью лет опознанию не поддающиеся. Полоски кожи скрепляли между собой проволочные нити — без них пояс давно бы уже рассыпался на куски. Нити — судя по всему, тоже золотые и серебряные — образовывали сложный узор.

— О, тут есть серебро! — просиял Карадор, бросившись к воде и принимаясь отчищать пояс от грязи. — Эй, Акко! Вы, альфары, кажется, хорошие ювелиры? Посмотри, из этих проволочек можно сплести какую-нибудь сережечку? Хоть самую простую, на первое время?

Келлегор и Фрозинтар переглянулись — заставить неугомонного Карадора отказаться от идеи обзавестись серьгой в ухе оказалось делом непростым. Кажется, проще пойти у него на поводу, чем переубедить! Но их размышления прервал взволнованный вопль гнома:

— Что эт-то?

Побледнев (хотя и без того бледнокожий альфар не отличался здоровым загаром), Акко дрожащей рукой показывал на пояс в руках Карадора. От воды кожа слегка намокла, но вопреки явной древности вещицы она не расползалась под пальцами. Видимо, на этот пояс когда-то были наложены мощные чары — несмотря на то что краска давно успела выцвести, ни узорчатое переплетение, ни золотые и серебряные нити не испортились.

— Не знаю, — честно сказал эльф, вертя вещицу в руках и машинально продолжая стирать грязь.

— Т-ты где это взять?

— Там, — мотнул головой Карадор. — В пещере. Когда Фросю вытаскивали… Цепочки не хватало, чтобы до него дотянуться. Вот я и порыскал вокруг, поискал чего-нибудь подходящее — веревку там какую-нибудь… Смотрю — какая-то куча валяется. Я пощупал — вроде под рукой рассыпается. Скелет какой-то, весь изломанный… Ну, в общем, одно барахло. А этот пояс целым был. Я из него петлю сделал и на Фросю накинул… А потом штаны им поддерживал. Хорошая штучка, крепкая!

Фрозинтар невольно потрогал свое горло. Не то чтобы ему было больно, но из-за этой «штучки» у него, наверное, теперь повреждена гортань.

— А т-ты знать, что есть это штучка? — Акко не сводил с пояса глаз.

— Пояс…

— Не «пояс», а священный реликвия. — Гном опустился на колени, молитвенно сложил руки. — Этот узор… Я не могу ошибаться! На старинных фресках король Терако Энергичный был иметь такой узорный пояс!

— Старинный артефакт? — подошел Келлегор и вынул его из рук дяди, осматривая. — Хм… когда-то в нем была заключена большая сила… Трудно определить, какая — слишком много времени прошло… Но именно эта сила предохранила пояс от порчи и разложения!

— Этот пояс… — Акко потупился, подбирая слова, — король Терако любить много есть… Много тратить сила и энергия… Этот пояс не дать ему толстеть…

Орки переглянулись и понимающе заржали. Вещица как раз была для прожорливого Карадора. Другое дело, что потолстеть худощавому эльфу вряд ли придется — при его-то живости характера!

Но самим остроухим владели несколько иные мысли.

— Это чего, я теперь его того… ну, отдать тебе должен? — насупился он.

Акко, так и стоявший на коленях, медленно кивнул.

— А как же я? Я там в ваших пещерах так похудел! С меня штаны спадать будут!

Не раздумывая, гном сорвал с себя собственный пояс и подал на вытянутых руках, предлагая обмен.

— Думаю, это справедливо, — рассудил Келлегор. — Если вещь принадлежит их народу…

— Да, — кивнул Карадор, вспомнив, что ему пришлось пережить по вине гномьего Повелителя. «А ведь теперь клан Якко не будет в нем нуждаться!» — осенило эльфа. Они, помнится, приняли мага с условием, что тот поможет раздобыть еще одну реликвию в дополнение к той, которая уже хранилась в клане. Вещица обретена — и в маге больше нет нужды. Альфары теперь должны от него избавиться!

Мстительно улыбнувшись при мысли о том, что этот человек скоро получит под зад коленом, эльф вручил пояс гному.

Акко едва не пустился в пляс, размахивая бесценной вещью, как флагом. Альфаром владели несколько иные мысли. Воспитанный на почитании традиций, он тяжело переживал свой побег — по неписаным правилам гномьего общества наказание всегда стоит принимать как нечто само собой разумеющееся, ибо невиновных не наказывают. Подземник не должен был сбегать с каторги, чтобы не позорить свою семью. Он должен был вернуться обратно, чтобы доказать, что он послушный и достойный член общества. Сейчас альфар следовал за разношерстным отрядом потому, что другого пути все равно не было. Но с поясом короля Терако беглецу открылась дорога назад.

Задерживаться на берегу ручья Акко не стал — наскоро попрощавшись с попутчиками, он направился обратно в горы. Старейшины клана Якко должны как можно скорее узнать о выпавшей на их долю чести!

Идея покинуть поместье-столицу оказалась хорошей — в первом же попавшемся на пути замке артистов встретили с радостью и позволили задержаться на несколько дней, развлекая соскучившихся по праздникам лорда и его семейство. Бродячие актеры, как и менестрели, издавна считались распространителями новостей, семейство лорда вместе с немногочисленными домочадцами жадно впитывало все известия, требуя мельчайших подробностей. Рассказы про свадьбу дочери Наместника Калливара, и про странную смерть Хозяйки Аметистового Острова, и про любые бытовые мелочи они были готовы слушать бесконечно.

Здесь стоило задержаться подольше, но мастер Неар волновался, находясь так близко к поместью-столице. Какое-то чувство внутреннего беспокойства заставляло менестреля стремиться подальше из этих мест — не то страх за свою жизнь, не то просто желание перемен. Разобраться в своих чувствах он не мог, но заразил беспокойством остальную труппу, так что пять дней спустя артисты собрали пожитки и тронулись в путь.

Две лошади неспешным шагом влекли повозку, в которой были сложены дорожные припасы и реквизит. Кое-что навьючили на еще двух коней, привязанных позади. Кроме возницы на повозке ехали лишь двое маленьких детей — все остальные, в том числе и женщины, шли пешком. Приученные кони ступали медленно, приноравливаясь к шагам идущего впереди эльфа.

Стояла светлая осенняя пора. Деревья понемногу меняли свой наряд с зеленого на желтый, оранжевый, багряный. Зеленой краски в кронах было еще много, но первые листья время от времени кружились в воздухе. Пройдет всего пара недель, и начнется настоящий листопад. А пока каждый пролетевший листок провожали внимательными и жадными взглядами. Через несколько месяцев все так же будут следить за первыми снежинками, а полгода спустя — за первыми цветами и кружащими над ними только-только проснувшимися бабочками.