— Что с ним? — спросила Мэг, посмотрев через плечо.

Эмми помешивала тушеное мясо с овощами в кастрюле, стоящей на кухонной плите.

— Он с нетерпением ждет скачек, которые состоятся в Донкастре в эту пятницу. Он сказал, что уверен по крайней мере в двух забегах и ожидает большой выигрыш.

— Понятно, значит, и там он мошенничает, — с презрением ответила Мэг, моя руки в раковине.

Эмми решила проигнорировать слова дочери, хотя и сама подозревала, что ее заявление было правдивым.

— Он сядет на вечерний поезд в четверг, чтобы совершить свое путешествие, — гордо произнесла Эмми, думая о Бене как о настоящем путешественнике, объездившем весь мир. А он часто жаловался на то, что как только собирался поехать на скачки для заработка, то обязательно напивался в таверне и никуда не попадал.

— Хоть бы он никогда не вернулся, — пробурчала Мэг себе под нос, совсем тихо, чтобы мать не услышала.

После ужина, когда Боб и Бен ушли в таверну, Мэг сняла пальто с гвоздика и стала одеваться.

— Куда ты собралась? — спросила Эмми, смотря на Мэг из-под очков, присаживаясь на кресло.

— В особняк Атвудов. Миссис Ди Кастеллони прислала мне записку, что хочет видеть меня завтра утром, но завтра целый день я буду рыбачить, поэтому я решила пойти сейчас.

— О чем она хочет с тобой поговорить?

— Мама, я не знаю. Может, ей надо что-нибудь сшить.

Мэг наслаждалась прогулкой. Закат раскрасил небо разными красками: желтыми, красными, оранжевыми, несколько бледных облачков нал головой стали нежно-розовыми, все цвело и пахло весной. Отель, полностью освещенный яркими огнями, был заметен еще издалека, самые разные экипажи въезжали во внешний двор, занимая каждое доступное местечко. Кулачный бой был в самом разгаре, и помимо тех, кто приехал из-за границы, чтобы попасть на битву, боксеров также поддерживали как простые жители, так и аристократия. У стойки администратора ей пришлось прождать довольно долго, пока не обслужили знатного господина. В конце концов клерк подозрительно на нее посмотрел, заостряя внимание на ее скромной одежде.

— Что вы здесь делаете? Слуги должны входить со двора.

— Меня пригласила миссис Ди Кастеллони, — высокомерно заявила Мэг.

Клерк глупо ухмыльнулся.

— Миссис Бартон, вы имеете в виду.

Мэг, ошеломленная словами клерка, изумленно на него посмотрела.

— Вы уверены?

— Конечно, уверен. Для всех это был огромный сюрприз. Сегодня в три часа дня они поехали в Маррелтон и обвенчались в местной церкви, на церемонии присутствовали только свидетель и свидетельница, знакомые мистера Бартона. Никто бы и не узнал об их свадьбе, если бы по чистой случайности жена управляющего не поехала в эту церковь и не встретила бы там молодоженов. Она застала их врасплох! Вам следовало бы видеть удивленные лица жениха и невесты, когда по возвращении в особняк их уже ожидало шампанское, а весь персонал держал в руках цветы, чтобы поздравить их с этим знаменательным событием. — Клерк положил ладони на стойку и вопросительно посмотрел на Мэг. — Вы уверены, что сегодня ей есть дело до вас? Насколько я знаю, импровизированный свадебный ужин из копченого лосося и разнообразных изысканных яств уже окончен, и предполагаю, что возможно, если у вас действительно срочное к ней дело, она примет вас.

Мэг сглотнула.

— Нет, это несрочно. Я приду потом. — Она только отошла от стойки, как снова вернулась к ней. — А вы, случайно, не знаете, когда мистер Ричард Уорвик возвращается домой?

— Я слышал, что на следующей неделе.

Она кивнула, выражая благодарность, и поспешила из отеля. Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула прохладный воздух. За короткое время, пока она находилась в особняке, от заката осталась лишь узкая розовая полоска, проходящая по всему усыпанному сверкающими звездами небу. «Знал ли Ричард, что женщина, которую он любит, вышла замуж за другого человека, в то время пока он находится за границей?» Мэг подумала, что это маловероятно. «Казалось, Люси хотела, чтобы именно он первым узнал об их свадьбе, иначе зачем ей и Джошу скрывать то, что они поженились». Да, Ричарду понадобится божья помощь, когда он вернется. Всем сердцем любя Ричарда, Мэг хотела, чтобы он был с ней, и теперь у нее появился шанс завладеть им. На следующей неделе она не поплывет на лодке в море. Она будет наблюдать и ждать возвращения Ричарда. Она должна быть поблизости, когда ему понадобится ее утешение.

Ричард и Гарри четыре раза пересаживались на разные поезда, завершая свое длительное путешествие, возвращаясь домой из Дувра. После того как они выйдут из паровой железной машины, еще примерно пятнадцать минут им придется ехать в экипаже, чтобы добраться до дома. На дворе стоял теплый апрельский вечер, они вернулись в четверг, на неделю раньше, чем все ожидали, а причиной этого было непреодолимое желание Ричарда поскорее увидеть Люси. Он чувствовал: что-то было не так, и его сердце подтверждало эти ощущения. Ее письма взволновали его. Ричард перечитывал каждое письмо Люси бесчисленное множество раз, пытаясь найти хоть одну строчку, в которой она давала бы ему надежду на их совместное будущее, но всякий раз разочаровывался. Но его любовь была безгранична, поэтому он с самого начала верил, что ее хватит на двоих. Ричард не допускал даже мысли о том, что Люси может уйти из его жизни. Он пришел к выводу, что девушка начала говорить о расставании, потому что решила вернуться в Италию, нет, не к семье своего покойного мужа, а возможно, для того, чтобы поселиться рядом с местом, в котором доживал последние минуты Лионел Атвуд. В таком случае он намеревался отговорить ее. Нет, даже больше, он сделает то, что ему уже давно следовало бы сделать. Он покажет, насколько сильно он любит ее, зацелует до беспамятства, заласкает до головокружения, она не сможет устоять и отдастся ему со всей чувственностью. В то время как поезд проезжал мимо деревень, все ближе подбираясь к центру Истхэмптона, Ричард через окошко заметил освещенный огнями особняк Атвудов, который был окружен деревьями, качающимися от сильного ветра, и подумал, что момент встречи с любимой совсем близок.

— Ну что, мы приехали, — сказал Гарри, увидев знакомую местность.

Он находил все путешествия утомительными, исключая те случаи, когда он как ветер несся, сидя на породистой лошади, но в путешествиях на кораблях и в поездах ему нравилось то, что слуги приносили ему в каюту или купе освежающие и тонизирующие напитки, восстанавливающие силы, — так он называл бренди, виски, все, в чем содержался алкоголь. Он и его племянник путешествовали только первым классом, а слуга — вторым, что говорило о чрезвычайной щедрости Гарри, ведь большинство слуг господ ставили лавочки в вагонах третьего класса и так ехали всю дорогу. Но Гарри любил людей и заботился о них, независимо от того, какое положение в обществе они занимали. Добрый в душе, он вдобавок был красив и внешне и, используя обаяние, присущее Уорвикам, с помощью уговоров, лести и ухаживаний мог добиться расположения любой понравившейся ему женщины. Его любили люди разных полов и возрастов, и где бы он ни появлялся, везде слышался радостный смех и бурлило веселье. Однажды Гарри похвастался, что может продать что угодно кому угодно, и это действительно было правдой, потому что чего бы он ни касался в бизнесе, всегда получал превосходный результат; и в свои сорок лет он уже был чрезвычайно богатым мужчиной и, несмотря на то что немного растолстел от хорошей жизни, все равно выглядел моложе своего возраста. Ом женился однажды, находясь в глубокой депрессии, которая накрыла его с головой после потери единственной женщины, которую он по-настоящему любил, но, когда несколько лет назад его жена умерла, так и не подарив Гарри ребенка, больше никогда не задумывался о браке. Гарри любил Ричарда как собственного сына и собирался сделать своего племянника, о чем тот и не догадывался, своим единственным наследником, зная, что Ричард еще больше расширит сферу деятельности и будет, несомненно, преуспевать, ведь он сообразительный, дальновидный и проницательный парень.