«Но уже не моя любовь, — подумал он, поднимая бокал, чтобы снова едва смочить губы. - К счастью, не она! Айлин… Но… а что, если она говорила о ком-то другом?!»

Мысль была такой внезапной и странной, даже дикой, что Грегор едва не поперхнулся, опозорившись. Поставив бокал, он посмотрел на девушку, тоже едва сделавшую глоток. Она выбрала мужа и… не его? А кого?! Бред какой-то! Да, раньше он мог опасаться соперничества с юным Аранвеном. Но чтобы Айлин согласилась выйти замуж не за того, кому отдала свою невинность? Нет! Это… Это просто невозможно! Только не она. И вообще, она не любит Аранвена! Никогда Айлин не смотрела на него иначе, чем на друга. Кто тогда?

Если бы бастард не согласился на брак с Беатрис, Грегор мог заподозрить его, но… Нет-нет, это еще немыслимее! Его Айлин, гордая и чистая, никогда не согласится на позорную роль фаворитки! И потом, она ведь сказала «мужа». Никаких иных толкований и быть не может! Бедная девочка, она, возможно, просто не знает, как сказать ему, что передумала?! А он… он молчит, ожидая королевского совета и приговора, и она не понимает, что он готов снова в любое время бросить сердце к ее ногам!

Король с королевой осушили бокалы до конца, и гости разразились приветственными криками, а северяне, сидящие на дальнем краю стола, оглушительно звонко заколотили чем-то по блюдам. Король поцеловал супруге руку, и Беатрис, сделав реверанс гостям, в сопровождении фрейлин удалилась из зала. Внутри Грегора словно перерезали туго натянутую струну. Больше всего он боялся, что хоть на миг почувствует к этой женщине былую страсть и нежность, хотя бы тень того благоговения, которое теперь должно было принадлежать только Айлин. Но нет, лиловое пятно проплыло мимо, и Грегор даже не посмотрел в ту сторону. Его любовь и невеста сидела напротив, нежно чему-то улыбаясь, поглядывая на сложенные на коленях руки.

«Если бы я всерьез думал, что младший Аранвен от нее не откажется… — Мысли Грегора текли отстраненно, словно сами по себе. - Дарра - сильный некромант. И умелый, хотя не очень опытный. А еще он - единственный наследник своего отца. И будет довольно сложно так закончить дуэль, чтобы не убить его и не покалечить, но навсегда уничтожить само желание смотреть на Айлин. Говорить с ней. Подходить близко… Я никогда и никого не потерплю рядом с ней. Никого, способного развратить мою милую чистую девочку, мою любовь. Превратить ее в подобие Беатрис, которая знала мужчин до жениха, а потом изменяла мужу. Айлин совсем другая! И я должен быть ее возлюбленным супругом, ее стражем, ее защитником! Только бы пережить проклятый Совет! Только бы…»

«Вот теперь мне дорога в Вероккью точно закрыта. Потому что смеяться над таким идиотто станут не только дражайшие собратья по гильдии, но даже кошки мастера Ларци. Сам-то мастер, может, и посочувствует, он знает, что не всякую беду можно предугадать и отвратить…»

Мощная спина магистра маячила впереди красным пятном, перехваченным широкой черной перевязью, боевик шагал размашисто, и люди сами расступались перед ним, а Лучано оставалось только следовать за этим живым тараном. И все-таки внимания на его долю доставалось неизмеримо больше, чем нужно. Столько, что лопатки чесались и зудели, невыносимо хотелось передернуться и немедленно сбежать из-под сотен взглядов, больше напоминающих прицелы. И, разумеется, со всех сторон ему сыпались поздравления, на которые приходилось отвечать кивками, улыбками, быстрыми благодарностями…

«Альс, благородная ты зараза! Грандсиньор паладин, воплощение великодушия, чтоб тебя! Ну вот зачем?! Зачем ты устроил это представление с награждением?! Для чего тебе было рассказано про Шипов? Чтобы ты показал меня всему двору?! Меня, Шипа, чье главное оружие - незаметность! Да если бы я знал, вообще не поехал бы в храм! Надел бы потом цепочку по-тихому…»

А теперь, извольте видеть, он личный королевский следователь! Благородный синьор! Лорд Люциан, чтоб его, Фарелл! Надо же, как судьба поглумилась! Имя, под которым ему даровали дворянство, в точности совпало с тем, что было написано в бумагах королевы. И теперь он полноправный дворянин с поместьем, особняком в столице и выездом, побери это все Баргот! О да, прекрасная шутка - даровать наследное дворянство младшему мастеру Шипу, который не может иметь потомства! Впрочем, Альс ведь этого не знал… И хотел как лучше…

Лучано хотелось плакать и смеяться одновременно. Что там говорила синьора Минри про колею, по которой катится его судьба?! Вот это все - просто очередной поворот?! Из наемных убийц - в доверенные лица короля?!

Храм наконец-то закончился, но во дворе собралась толпа еще плотнее. Грандсиньор магистр оказался бесценным спутником, он зычно рявкнул, и их лошади мгновенно нашлись, а пара гуардо растолкала людей, чтобы можно было выехать. Боевик взлетел в седло с удивительной для такого массивного тела легкостью, и Лучано, садясь на Донну, как бы ни был зол и растерян, не мог не залюбоваться прекрасной статью магистра. Рост, плечи, осанка… Великолепный мужчина, хоть уже изрядно в возрасте. Впрочем, он из тех, кого этот самый возраст не портит, а лишь добавляет богатства оттенков, как хорошему вину. Точно таков магистр Дункан, да и Альс из этой же породы, он прекрасен сейчас, но когда заматереет - от него глаз будет не отвести…

- Лорд Фарелл? - обернулся магистр, и Лучано тряхнул поводьями, чтобы ехать вровень со спутником. - Я готов ответить на ваши вопросы. Или предпочитаете подождать до Академии?

- О, как вам будет угодно, грандсиньор! - отозвался Лучано. - То есть милорд, простите. Никак не могу привыкнуть к местным титулам. Но теперь придется, наверное… - Он снова присмотрелся к мощной фигуре боевика, его смуглому лицу с крупными чертами и темно-карими глазами, черным волосам с проседью, постриженным коротко для дворянина… — Простите за любопытство, милорд, вы ведь не дорвенантец?

- Я карлонец, — ответил боевик. - Правда, живу здесь уже много лет. Присягнул Ордену и королю, принял подданство Дорвенанта.

- И стали своим? - поинтересовался Лучано. - Простите за неучтивость…

- Пустое, — усмехнулся тот. - Нет, не стал. Хотя женился здесь на девице из местных, и мои сыновья даже не говорят по-карлонски. Но я уверен, им всю жизнь будут припоминать, что они дети чужака. Может, не в лицо, но за спиной - точно. Да что там дети, чтобы стать в Дорвенанте по-настоящему своим, иногда и трех-четырех поколений мало. Вам следует учесть это, лорд Фарелл.

- Непременно, милорд, — серьезно согласился Лучано, подумав, что ему-то женитьба и дети точно не грозят.

И вообще, если предсказание Минри все-таки сбудется, нет смысла переживать о том, что благородные синьоры Дорвенанта никогда не признают его своим, словно кота, случайно зашедшего на псарню. Глупо строить далеко идущие планы на жизнь, если смерть постоянно стоит за плечом. А еще ведь имеется любезное приглашение грандсиньора аккару…

«Кто бы знал, что я стану пользоваться в Дорвенанте таким успехом?» - мрачно пошутил про себя Лучано, а вслух сказал:

- И все-таки, грандсиньор, вы сделали здесь прекрасную карьеру, м? Значит, это правда, что Орден терпим к различиям господ магов, если они талантливы в главном?