– Хорошо! Конечно, тетенька, – милая улыбка Катерины преследовала Зою всю дорогу домой, и заставляла давиться словами, которые она не успела высказать мерзкой девчонке.

– А Инна это кто? – покатывался со смеха Кир, слушая Катькин рассказ. Он первым вернулся от своей бабушки, и теперь гостил уже у Катиной семьи. Катина мама договорилась об этом со своей новой, хоть и дальней роднёй.

– Это моя бабушка со стороны папы, – Катька деловито оглядела песчаный берег около озера и выудила из песка осколок бутылки, – Терпеть вот этого не могу! Запросто кто-то ногу пропорет. И даже, возможно, тот, кто это бросил.

– Слушай, а ты о ней никогда не рассказывала, – удивился Кир.

– Да особенно и рассказывать нечего. Я её видела всего несколько раз в жизни, – Катька легко пожала плечами. – Видишь ли, у папы есть страший брат, дядя Миша. Вот он гений. Нет, по-настоящему гений! Школу закончил с золотой медалью, институт с красным дипломом, и теперь работает гением.

– Это как? – удивился Кир.

– Физик он, занимается чем-то очень-очень сложным. И бабушка Инна им гордится.

– А ты-то тут при чём?

– Так вот как раз и не причём. Папа у меня просто военный, капитан корабля, но, это же такая мелочь… – Катерина махнула рукой. – Он когда в военное училище пошел, его чуть из семьи не выгнали. Потому как он же брат гения! Должен соответсвовать! А он так разочаровал свою маму.

– Да чем? – Кир пожал плечами.

– Как чем? Тем, что сам не гений, да ещё в мореходку поступил.

– Так ты плоха тем, что папа у тебя не гений? – уточнил догадливый Кир.

– Именно, ты зришь в корень! – Катька рассмеялась. – Я, когда, маленькая была, никак не могла сообразить, что я не так делаю. А вот мои двоюродные сестры, делают все так! Они хорошие, а я не очень-то.

– И когда поняла? – Кир помрачнел.

– А как немного выросла, мне бабушка популярно и объяснила. Только мне-то пофиг, а они все там так переживали, так переживали.

– Они-то почему переживали? – Киру и в голову не приходило, что у Катьки тоже есть сложные родственники, кроме тетки Зои.

– Ну, как же… Я же должна была осознать, какой у меня никчемный папа, а я им заявила, что он у меня самый лучший и мне без разницы, кто и что говорит.

– Прямо так и сказала? – Кир не мог себе представить тактичную и мягкую Катьку в такой роли.

– Ага, – Катерина сощурилась на солнце. – Прямо и понятно. По-моему, она меня после этого даже зауважала немного. Но, я туда больше не езжу. Потому как про родителей никому не позволю гадости говорить, даже папиной маме!

Кир с уважением посмотрел на девчонку. Надо же… Ему и в голову не приходило, что она так может. – А бабушка у тебя на Зою похожа?

– Нет. Это Зоя на бабушку Инну похожа, – Катерина рассмеялась, увидев выражение лица Кира. – Сам понимаешь, мне после Зои Баба Яга уже не очень страшна. Я – человек закаленный и морально подготовленный.

– Её даже кикимора не напугала, которую Баюн в Лукоморье тащил, а она вопила и кусалась, – насмешливо добавил Бурый, который изображал пса и охранял в таком виде свою названную сестрицу.

– Как я это пропустил-то? – расстроился Кир. – Удалось кикимору в Лукоморье доставить?

– Конечно! Катерина ей присказку про веретено сказала, и она впилась в веретёнце как клещ. Специально новое ей купили, едва нашли! – Волк хмуро покосился на Катю, но она тактично не стала распространяться, кто демонстрировал кикиморе веретено и новую прялку. А, главное, в каком образе Бурому пришлось это делать!

Степан приехал еще через неделю, ворчал, как старый медведь на скукотищу и тоску зелёную. Правда, скоро утешился.

– Слушай, бро! Я начинаю понимать Катькиных морских коняшек. Около неё всегда весело, особенно после моего последнего время провождения.

– Не иначе её тетушка разлюбезная накрутила! – Катерина полола цветник и хмуро косилась на Полкана и Вареника, вздыхавших около будок. – Даже не смотрите в эту сторону! Тоже мне, устроили лежбище в цветах! Бронтозавры собачьи!

Ко дню приезда бабушки Инны в доме и на участке был наведён идеальный порядок, калитка к терему была, на всякий случай, заперта с той стороны, собаки выстираны, кошки вычесаны, а Катин папа отправлен на вокзал встречать матушку. Приехал он с нервной улыбкой, бабушкой Инной и неожиданной гостьей – Катиной двоюродной сестрой Ксюшей.

– Да, вот решила взять внученьку с собой, надо же девочке развеяться. Правда, она только что из Турции приехала, а до этого ещё в Греции была. А Катя что? Опять нигде не была? Опять сидит как сыч в лесу! Ну, конечно, ты же не можешь себе позволить отправить единственную дочь к морю! – за празднично накрытым столом голос бабушки Инны звучал громко и решительно. Ксюша мило улыбалась бабушке и презрительно косилась на двоюродную сестру. А потом, из-за стола выйдя, лениво обратилась к Катерине:

– Ну, и чем тут можно заняться? Небось, только на грядках комаров кормишь, да с псами своими возиться! Пошли, хоть покажешь окрестности.

– Нет! Я хочу поговорить с Катериной, а ты отдохни пока с дороги, – бабушка Инна строго посмотрела на Катьку, та безмятежно улыбаясь родителям, спокойно предложила бабушке пройтись до озера.

– Катерина! Я хочу с тобой серьёзно поговорить! Я понимаю, что для такой как ты, будет трудно найти своё место в жизни, особенно учитывая, какой у тебя отец, но ты должна сделать над собой усилие! – начала бабушка, недовольно осматривая соседские дома.

– Бабушка, одну секундочку! Ты меня прости, пожалуйста, но если ты ещё хоть одно слово в таком роде про моих родителей скажешь, то можешь больше и не продолжать, я просто уйду домой, и разговаривать с тобой не буду, – Катерина спокойно смотрела на ухоженную и властную даму, которая могла любить только за какие-то особые заслуги. – У меня лучшие в мире отец и мама!

– Так ты ещё не переросла эти детские взгляды? Пойми, на фоне своего брата… – Инна брюзгливо поджала губы.

– Это не детские взгляды, это мои личные и неизменные взгляды! Я очень уважаю дядю Мишу, но мне, если честно, без разницы, что он открыл и ещё откроет, или не откроет больше ничего. Я его и так уважать буду. И тебя тоже. И мне не нужно сравнивать папу с кем-то. Я его просто люблю и горжусь им. И ещё раз прошу при мне его не критиковать.

Инна Валерьевна в некоторой даже растерянности смотрела на стоящую напротив внучку. Она-то привыкла быть вершителем судеб своей семьи, её суждения не оспаривались и сомнению не подлежали. Старший сын – гений и свет в окне, младший – неудачник и слабак. Почему-то она так и не сумела понять, что слабак не пойдет против её воли в военное училище и физически не сможет стать капитаном военного корабля.

– Нет, дело даже не в том, слабак или нет. Просто надо одинаково любить каждого из своих детей. Прости, бабушка, – печально покачала головой Катерина.