– Кир, ты чего? С дуба рухнул? В такую рань будить!!! – Степан таращил сонные глаза на окно. – Времени-то сколько?

– Да проснись ты! У Катьки окно открыто и обледенело, дверь, наоборот, закрыта и тоже обледенела, – отдышавшись, проговорил Кир.

– Чего? – Степан стремительно слетел с постели. Через пару минут, они оба уже стояли у двери, – Да, ты прав. Тут не пройти, давай в окно попробуем.

Они выскочили в сад, куда выходили окна терема, Кир подсадил Степана, и тот попытался было влезть в окно, но руки срывались с ледяного подоконника.

– Надо наших будить! Если она там… – у Степана даже руки затряслись.

– Что случилось? – Жаруся прилетела на плечо к Киру, а глянув вверх, мгновенно оказалась у окна, юркнула в щель, а потом вернулась к мальчишкам. – Её там нет! Всё обледенело, даже дрова в печи, это может или Кащей, или его посланник.

– Что делать-то? – Киру казалось, что утро внезапно потемнело. – Наших будить?

– Без толку. Волк проснётся хорошо, если к обеду. Кот пораньше, но он с похмелья совершенно бесполезен! – раздраженно ответила Жаруся. – Хотя, кое-какой толк от него будет! Стойте тут! Я за зеркалом! – Жаруся обернулась минуты за полторы и прилетела со сказочным зеркальцем, сунула его в руки Степану и села ему на плечо.

– Покажи нам сказочницу Катерину, – велела она. Зеркальце послушно замерцало и на его поверхности отразилось безмятежное утренее солнце, встающее над облаками.

– А Катька-то где? – Cтепану казалось, что он сам стал как Катькина светлица. Заледенел так, что губы едва шевелились.

– Да вон же! Лебедь! – Кир выдохнул. – Живая и летит. Хорошо бы только понять куда.

– Зеркальце, ниже, – Жаруся всматривалась в очередное отражение и уверенно сказала. – Летит сюда с севера! Только как-то слишком быстро летит. А! А я-то на него ещё ругалась! Вот кто у нас умник и молодец! Научу его взвиваться в шторм между ветряными порывами, раз он за девочкой моей поспел и назад помогает лететь! Степан, закрой рот! Я про Ярика!

– Ааа! – Степан только начал ощущать себя человеком, а не ледовой статуей, но мысли пока были медленные, словно и правда примороженные.

– Я навстречу! А вы… – Жаруся критично осмотрела Кира и Степана, – А вы приготовьте одну из ваших светлиц, чтобы туда можно было Катюшу увести. Наверное, твою! – она кивнула Киру.

– А почему не мою? – удивился Степан.

– Так мы в ней убрать не успеем и до вечера! – фыркнул насмешник Кир. – Хотя, если мы с тобой в одном помещении будем, всё равно тебе убирать придётся!

– А почему это мне?

– Ну, ты, братец, и тормоз с утра! Потому что, кто намусорил, тот и убирает! – к Киру стемительно возвращалось отличное настроение. Он забрал у Степана зеркальце, которое снова показывало белую птицу, и убрал в карман, логично рассудив, что Степан потеряет его в своём мусоре запросто!

Катерина замёрзла уже так, что клюв едва открывался, когда рядом плеснули золотые крылья, и её перехватила Жар-Птица.

– Девочка моя! Как же я рада!!! А что было? А уволок Кащей? А как ты вырвалась? А погони нет? – Жаруся выстреливала вопросы с такой скоростью, что Катерина только вздохнула и расслабленно повисла в её коготках. Долетели стремительно, и Катерина, которая вернулась в свой нормальный вид и опять одела невидимку, была донесена Жарусей по светлицы Кира.

– Фуууух, тепло! Какое счастье, – Катя прижалась спиной к печи. – Ну что вы на меня смотрите, как зайцы на деда Мазая? Доброе утро! – поприветствовала она мальчишек.

– Где ты была и откуда лёд? – Cтепан настолько испугался за неё, что говорил едва слышно – горло перехватывало!

– Вихрь Кащеев унёс, он и лёд устроил. А была? Да где я только не была! И с Кащеем беседовала на его территории, и у скандинавов сказку про ежа будила…

– Про кого? – удивился Кир.

– Одна в туман? – ахнул Степан.

Но, жутко уставшая Катька сползла на лавку, улеглась на бок, и по-детски подложив ладони под голову, уже мирно спала.

– Не будите! Она же всю ночь провела то под облаками, то по лесам, то снова под облаками, а то и в облаках, – шикнула на мальчишек Жаруся. – Укрой её, Степан! И побудь здесь, не оставляй её одну. А ты Кир, мне нужен, пошли! Надо её светлицу растопить, а то разговоры лишние пойдут!

Жаруся быстро занесла Кира в окно и велела стать посередине. – Стой и не шевелись! Следи, чтобы вода таяла и испарялась, но доски не чернели! А то ещё пожар устрою, неровен час! Ярик! Влетай и будешь уносить пар! – позвала она Ветерок.

Жар-Птица встряхнулась, вернула своё золотое оперение, плеснула крыльями и лёд начал таять с фантастической скоростью, Кир оказался по щиколотку в воде, и как только он подумал, что как-бы не простыть, вода стала теплеть и начала испаряться. – Нда… Теперь бы не обжечься! – размышлял Кир, глядя, как водяная дымка быстро утягивается в раскрытое окно.

– Жаруся! Осторожно! У двери уже совсем сухо! И резьба темнеет, – вдруг заметил он.

– Умник! – похвалила Жаруся и немного перенаправила поток жара с крыльев. Скоро горница стала совсем сухой, в печи несмело заплясали огоньки пламени, а окно, в которое Ярик утянул остатки влаги, Кир машинально протёр, закрыл и запер. – Молодец! Теперь девочку сюда вернуть и будет всё, как и было!

Катерина даже не проснулась, пока её Жаруся переносила, и продолжала спать уже у себя. Кир со Степаном сидели у неё в светлице, а Птица полетела будить Кота.

– Нет, это невозможно! – дверь со стуком распахнулась, и в светлицу влетел Баюн, метко брошенный Жарусей. – Он, видите ли, ещё не выспался! Тюфяк лохматый! У тебя сказочницу украли!!!!

– Что? Хто? Хде? – Баюн приподнялся, и с трудом фокусируясь на Жарусе, завертел головой. – А!!! Птишщщщька моя!!! – круглая серая голова со стуком встретилась с чистым дощатым полом и оттуда донеслось довольное посапывание.

– Кир, открой окно и отойди в сторону! – приказала Жаруся очень мрачно.

Баюн вылетел в открытое окно и окончательно проснулся в полёте. Пробуждение было весьма резким и холодным – в глубоком сугробе, и там же полностью улетучился хмель. Кот с трудом выкопался из снега, долго отряхивался и прямо по бревенчатой стене терема вернулся в окно.

– Что ты себе позволяешь? – начал было Кот, и тут уж получил всё, что ему причиталось! Терпением Жаруся не отличалась никогда, поэтому Баюн, услышал краткое, но весьма пугающее изложение событий, кинулся к Катерине, которая от шума, разумеется, уже проснулась и торопливо начал выяснять подробности.

– Какой кошмар! – Баюн покосился на Жарусю и быстренько поправился, – То есть я хотел сказать, какое счастье!!! А Волк? Как он-то пережил, что у него из-под носа сестру украли?

– Дурень, ты даже не помнишь, что ты его споил вчера? Он спит и пока не знает даже, что тут было! Сейчас я его принесу, – Жаруся вылетела за Волком. А когда вернулась, он безмятежно висел в коготках Птицы и спал.