Стянув ботинки и неряшливо сбросив на дорогой ковер измазанную глиной куртку, я вскарабкалась на свою монументальную кровать. Чувствовала я себя не то чтобы очень плохо, а вообще никак. У меня болело все сразу, и при этом — ничего конкретно…

— Таблеточку бы! — жалобно простонала я. — Не помню точно, как лекарство называется… Что-то типа: «Не знаю, где фен»…

— Ибупрофен! — догадливо гыкнул Дьюла. — Сейчас организую…

Кроме таблеток воин принес поднос с завтраком, горячий кофе, манерно разлитый в крохотные фарфоровые чашечки, бутылку минеральной воды и два бокала густого, словно кровь, красного вина «Эгри бикавер». Но, поднеся ко рту вилку с наколотым на нее поджаристым гренком, я вдруг уставилась в одну точку и надолго впала в ступор, прокручивая в голове сотню идей одновременно…

— Моя госпожа! О чем вы задумались? — окликнул меня Дьюла.

Я отложила надкушенный кусок и перевела на Дьюлу прояснившийся взор:

— Я поняла!

— Что именно? — Вольготно развалившийся в кресле юноша закинул ногу на ногу и вопросительно посмотрел на меня поверх тарелки с омлетом.

— Все! — пространно обобщила я, с хрустом вгрызаясь в гренок. — И про всех!

— Ого! — поощрительно улыбнулся молодой воин. — А подробности можно услышать?

Я со вкусом отхлебнула кофе и углубилась в подробности…

Если бы я была внимательнее несколько дней назад, то еще в подземельях Екатеринбурга обратила бы внимание на слова Стаса, разыскивающего некое раритетное устройство, упоминаемое в третьем пророчестве Заратустры. Но, увы, «хорошая мысля, как известно, приходит опосля», и лишь после беседы с Калебом я смогла правильно состыковать разрозненные элементы этой мозгодробительной мозаики, завязанной на меня, туманные пророчества и грядущий гнев бога Митры. Немцы и в самом деле не только присвоили табличку с пророчеством, но и сумели правильно перевести нанесенный на нее текст. Очевидно, в пророчестве упоминался некий агрегат, способный устранить нависшую над Землей угрозу или спасти какую-то часть населения. Причем он активируется только в моих руках, а именно поэтому немцы и ликантропы желали как можно скорее заполучить в свою безраздельную собственность мою титулованную персону…

Дьюла важно кивал, сосредоточенно внимая пространным рассуждениям, целиком и полностью соглашаясь с озвученной мною версией. Я рассказала ему о своих похождениях в подвалах Екатеринбурга, а теперь мне следовало выяснить, что могли дать нам собранные дедом документы. Поэтому я открыла черную папку и принялась читать вслух:

— «Информация из древних манускриптов ученых Востока и Запада тесно переплетается и взаимно дополняет друг друга. Доходит до того, что отдельные фрагменты описания строения мира слово в слово повторяются в различных около и строго религиозных трудах, включая Библию. Это наводит на обоснованную мысль о существовании общего первоисточника, цитаты из коего и приводились в последующих изданиях без ссылки на него. В документах эпохи расцвета Вавилона часто встречаются завуалированные упоминания о сборнике под названием «Гора света», а в другом документе, ориентировочно XVII века, написанном на латинском языке, сообщается, как некий монах по имени Феробар «выполнил некачественный перевод собрания древних книг о строении мироздания», составленных великими антами. Но кто такие эти «анты» — так нигде и не объясняется. В этих трудах мироустройство описано в терминологии, весьма схожей с той, которой пользуются в современной квантовой физике. И важно отметить, что в более поздних переводах подобные тексты содержат все больше ошибок и неувязок, превращающих их в абсурд, в расплывчатое описание чего-то мистического и недоступного человеческому разуму. Очевидно, что изначальные тексты отражали высочайший интеллектуальный уровень их создателей, но умственные способности переписывавших книги ученых неуклонно снижались, что объяснялось повышением уровня силы власти. То есть кто-то намеренно запутывал людей, скрывая от них истину, а постепенно деградирующие ученые уже не понимали сути написанных ранее книг.

Согласно «Горе света», принцип устройства архидревнего мира заключается в следующем: наша Вселенная замкнута не на себя, а на другой родительский мир, названный там Эониумом. Эониум представляет собой мир более высокого уровня развития, как в техническом, так и в ментальном планах. Между нашей Вселенной и этим миром существуют объекты соприкосновения, через которые происходит обмен живой и неживой материей. Именно пришедшие из Эониума существа и создали нашу Землю, применив для этого процесса еще недоступные нашему пониманию технологии и, согласно своему менталитету, признающие равные права за Добром и Злом. Они вложили в земное мироустройство оба начала бытия, изначально существующие в строго равных долях. Люди получили возможность встать на сторону любого принципа, создавая потоки энергии, неразрывно связывающие Землю и Эониум. Объект, через коий происходит притекание энергии, называется по-разному: Свет, Начало, Эдем, Рай. Объект, через который происходит вытекание энергии, называется: Бездна, Тьма, Поглотитель, Ад. Оба объекта могут существовать лишь парно, непрерывно компенсируя и уравновешивая друг друга. Соединяющее их энергетическое русло называется «небесный мост Чинват», обязанный находиться в условно нейтральном положении. Если количество одного вида энергии начинает отличаться от другого, весы мирового равновесия начинают колебаться, истощая или заливая негативными выплесками родительский мир, тем самым угрожая уже его благополучию. В случае значительного превышения количества темной энергии, выражающегося в моральном падении людей, страж, охраняющий мост Чинват, обязан восстановить безопасность родительского мира — Эониума, уничтожив вышедший из равновесия человеческий потенциал планеты… И в то же время, дабы исключить возможную ошибку и дать Земле последний шанс для исправления, родительский мир создал некое защитное устройство, способное остановить воздействие стража — бога Митры. Но получить доступ к нему способен лишь некто избранный, соответствующий критериям Творцов и прошедший через уготованные ими испытания…»

Я озадаченно взглянула на Дьюлу.

— Так, значит, все это истинная правда! — эмоционально выпалила я. — Легенда об Аримане, Ормузде и боге Митре — правда!

— Я в этом и не сомневался! — спокойно пожал плечами Дьюла. — Все мировые религии так или иначе отталкиваются от идеи о существовании Творцов и богов. А дарвиновская теория происхождения видов — ничем не подтвержденная выдумка!

— Ладно, с этим мы разобрались, — констатировала я, вынимая из папки еще несколько листов. — Я поняла все, кроме упоминающихся в тексте антов. Они-то кто такие и при чем?

Дьюла недоуменно развел руки, демонстрируя свою полнейшую неосведомленность в данном вопросе:

— Никогда и ничего о них не слышал! Но согласись, моя госпожа, все остальное можно признать вполне достоверным. Немцы уже намного опередили нас и ищут защитное устройство, способное противостоять гневу Митры. А что касается «избранного воина», то, — он отвесил уважительный поклон в мою сторону, — его я и имею честь лицезреть сейчас перед собой!