– Я думаю, мы подошли к той части, где нам необходимо идти на риск, – ответила я.

Чарльз поджал губы перед тем, как кивнуть игрокам, которые все выглядели немного сбитыми с толку. Но я не могла их в этом винить.

– Ровно шестнадцать. Ты создала совершенно новый цвет в игре.

– Элис, – позвал чей-то голос. Бастион выпрямился в своем человеческом обличье и подошел к нам.

Я почувствовала, как угрызение совести сжимает мое сердце, и прежде, чем громоздкий Ладья смог что-то сказать, я бросилась в его объятия и крепко обняла.

– Уф-ф, – проворчал он, явно ошеломленный, и немного неловко похлопал меня по плечу.

– Мне очень жаль, Бастион, – выдавила я, и он моргнул.

Немного расстроенный, он сначала посмотрел на меня, потом на метку на запястье, а затем сжал руку в кулак.

– Тебе не нужно извиняться, – глухо сказал он. – Я мало что помню, но есть кое-что другое… – Он замолчал и вздрогнул. – Ты нас разбудила? – спросил он, явно пытаясь сохранять спокойствие.

Я кивнула.

– Хорошо, я не буду спрашивать, что ты здесь делаешь, у меня уже болит голова. – Он глубоко вздохнул и огляделся. – Мы все еще на поле. Что нам делать? – в его голосе не было ни малейшего колебания. И глазом не моргнув, он снова был готов исполнять роль Ладьи и выполнять мои инструкции.

– Мы… – начал Чарльз, когда всех нас прервал сильный удар.

Туман начал тревожно двигаться, и звук раскалывания камня наполнил воздух громким эхом. Игроки попятились. Бастион встал передо мной, рыча. Ранее белый туман стал темнеть, будто кто-то пролил на него чернила. Пар становился все тяжелее и изнурительнее и с привкусом темной магии осел на моем языке, в то время как земля трескалась и ее пересекала полоса толщиной в сантиметр. Земля содрогнулась, как при небольшом землетрясении. На нас опустилась тьма, и температура воздуха упала так быстро, что при выдохе я могла увидеть пар.

– Это… – начал Чарльз.

– Джексон и Винсент, – прошептала я.

Глаза двух Королей все еще были черными. За ними шли другие живые игроки. Я увидела Айвори и услышала за спиной вздох его близнеца Эбони.

Несмотря на отсутствие ветра, пальто Джексона развевалось при ходьбе. Черный дым играл вокруг его пальцев, а Винсент источал такой холод, что мне с трудом удалось подавить стук зубов. Среди них стояли Мадлен Сент-Беррингтон и Огастус Честерфилд.

Проклятие смотрело на нас глазами, в которых давно уже не было даже отголосков человеческой жизни. Тонкие черты лица Мадлен не отражали того, о чем она думала или что чувствовала. Только Огастус Честерфилд выглядел так, словно хотел быть подальше отсюда.

Я услышала позади себя шипение Чарльза.

– Ты жалкий предатель. Я знал, что ты встанешь на ее сторону.

Огастус не ответил. Он посмотрел на Проклятие, и я увидела страх в его глазах. Этот жалкий трус триста лет боялся самого себя, и даже сейчас он, казалось, предпочел унижение противостоянию.

– Итак… посмотри на себя, – сказала Мадлен, выходя вперед. Ее платье выглядело странно. Оно было черным и как будто двигалось само по себе. Только внимательно рассмотрев, я заметила, что оно состоит из сотен Ткачей Проклятия, переплетенных друг с другом, как причудливое произведение искусства. – Я никогда не думала, что мое собственное наивное творение встанет у меня на пути.

– Мадлен, – выдавил Чарльз и шагнул вперед.

Ее черные холодные глаза устремились на него. Я ждала, что Чарльз скажет что-нибудь еще, но он просто смотрел на нее.

Уголки рта Мадлен скривились.

– Чарльз, – ответила она. – Я перефразирую. Я привыкла к сопротивлению с твоей стороны. Я смутно помню, как очень ценила в тебе эту черту. Как и твою упрямую наивность после всех этих лет. Скажи, Чарльз, что… это? – она насмешливо указала на красных игроков.

– Мы играем в вашу игру, – сказала я, подходя к Чарльзу, хотя Бастион пытался удержать меня. – И я не думаю, что в правилах игры есть что-то, что запрещало бы нам ввести в нее новый цвет, не так ли? – Я смотрела на нее со смешанными чувствами, в которых я уже давно не видела разницы между чистой ненавистью, страхом и гневом. Меня интересовало только одно: выжить.

Мадлен слабо улыбнулась.

– Нет, это вообще не противоречит правилам. Но это бессмысленно. Вы потерпите неудачу. Мое сердце хорошо спрятано на поле. Еще до того, как вы приблизитесь к нему, мы вас уничтожим.

Мои глаза метнулись на игроков, выстроившихся позади нее. У всех были черные глаза и пустой взгляд. Их тоже было ровно шестнадцать.

– Ну, давай поиграем, – предложила я.

Уголки ее рта скривились.

– Я могла бы просто убить тебя. Здесь и сейчас.

– Мы оба знаем, что ты не можешь, – сказал Чарльз. – Пора закончить эту игру, Мадлен. Ты еще не устала? После всех этих столетий? После всей этой невинной крови. Разве ты тоже не хочешь отдохнуть? – в конце я услышала, как его голос оборвался. Моя рука нащупала его, и наши пальцы ненадолго сцепились.

Проклятие уставилось на Чарльза, и мне впервые показалось, что я увидела ее настоящие чувства, промелькнувшие на лице. Как искра прежнего «я».

Но они исчезли так же быстро, как и появились. Она просто щелкнула пальцами, и Джексон встал рядом с ней.

– Джексон, дорогой, – прошептала она, глядя прямо на меня, – принеси мне голову Раба.

Джексон кивнул, напряг мускулы и перепрыгнул через трещину в земле. Черный дым и пыль заклубились, когда он приземлился и медленно выпрямился. Стоящий рядом Бастион взревел и превратился в огромного рыжего волка, который встал передо мной, чтобы защитить.

Мадлен приподняла бровь и крикнула:

– Шах.

Остальные игроки двинулись, как марионетки, которыми управляли, дергая за ниточки. Они перепрыгнули через трещину, и начался полный хаос. Два игровых фронта врезались друг в друга огромной волной.

Джексон бросился ко мне. Я увернулась, но недостаточно быстро. Сильный удар повалил меня на землю. Бастион взревел и направился к Черному Королю, который, однако, ловко уклонился и окутал тьмой большого волка. Тот заскулил, когда его потянуло в туман.

– Бастион! – крикнула я, вставая на ноги, но меня настиг еще один сильный удар. Боль пронзила мою голову. Горячая и яркая. Я отшатнулась и упала на лежавшее на земле старое бревно. Дерево застонало и с грохотом сломалось.

– Останови ее, – услышала я крик Проклятия.

Я огляделась по сторонам. Обломки падали вокруг меня, пока я не замерла. В стволе зияла дыра размером с кулак. Отверстие было невелико, но каждый волосок у меня встал дыбом. Один за другим. Температура упала, и следующий вдох холодом обжег легкие, а белое облако пара вылетело при выдохе.